Unknown - Penelopa Blum Ego banan 1

внимания на взгляды, которые бросали на нее люди, идущие на работу. — Но мне жаль, и

я знаю, что ты любишь все организовывать, поэтому я сделала тебе кое-что, чтобы твои

носки были в порядке. Там много карманов, так что можешь положить по паре в каждый

карман или просто разложить по цвету... — ее голос немного затих, и она прикусила губу.

— Я не была уверена, сколько у тебя пар носков, но я могу сшить тебе другое, если этого

будет не достаточно.

76

Я взял у нее одеяло и нахмурился. Мне до смерти хотелось послать все к черту, заключить ее в объятия и поцеловать, сказать, что все прощено. Но я порвал с ней прежде, чем она успела сделать рану настолько глубокой, насколько это было возможно. Я

закончил с этим, и простить ее значило бы снова открыться кинжалу в спину, который, я

знал, неизбежно ударит.

Как бы мне ни хотелось поблагодарить ее и поцеловать, я взял одеяло и пошел к

машине, где меня ждал водитель. Я выказал ей минимальное уважение, аккуратно сложив

одеяло и положив на сиденье, вместо того, чтобы бездумно бросить в машину, но я не

осмелился дать ей большего.

После этого случая она была у моего дома каждый день, как грустный, тоскующий

по дому щенок. Иногда она приносила мне кофе, но без сахара. Она всегда приносила

идеальный банан. Она даже написала на нем мое имя, как я стал делать после того, как она

съела мой банан по ошибке в тот первый день. Я провел в своем кабинете больше

времени, чем хотел признаться, изучая девичьи изгибы ее почерка, как будто в них

содержался какой-то тайный ответ о том, было ли это искренним сожалением или просто

сожалением о том, что я ее поймал.

Большинство дней, она ничего не говорила. Она просто ждала с подарками и

смотрела на меня своими большими невинными глазами. С каждым днем сопротивляться

становилось все труднее. Я заставлял себя молчать, потому что знал: если заговорю, то

рискну сказать то, что у меня на сердце, а не то, что разумно.

Она сделала для меня так много организационных приспособлений ручной работы, украшений и инструментов, что я начал задаваться вопросом, что она могла еще

придумать. Спустя несколько недель моя квартира была забита вещами, которые она

сделала для меня, большинство из которых я нашел удивительно полезными, особенно

приспособление, которое она собрала из вешалок, чтобы все мои галстуки висели так, что

я мог видеть их, не перелистывая. Конечно, у меня уже была довольно хорошая система, но почему-то, зная, что Наташа выдумала это, я каждый раз предпочитал ее методы моим.

Я человек привычек, и довольно скоро, она стала моей любимой неотъемлемой

частью моей жизни. Я стал весь день ждать не банана, который съедал перед обедом, я

ждал, что увижу ее утром.

Лучшим подарком, который она мне принесла, была Кейтлин. Прошло несколько

недель с тех пор, как она начала ждать меня снаружи, но в этот раз она держала Кейтлин

за руку, когда я вышел.

Увидев меня, Кейтлин взвизгнула и бросилась обнимать мои ноги. Наташа

наблюдала, хотя и старалась сделать вид, что изучает землю.

— Как тебе это удалось? — спросил я. Наверное, это было самое большее, что я

сказал ей с тех пор, как все началось, и Наташа удивилась, услышав, что я с ней

разговариваю.

Кейтлин ответила за нее:

— Я хожу на курсы журналистики. Наташа написала мне в интернете и сказала, что

она твоя подруга, что если я уговорю маму нанять ее в качестве репетитора, она привезет

меня к тебе и мы сможем потусоваться!

— Я почти уверен, что это незаконно, — сказал я, но все равно крепко обнял

Кейтлин.

— Ну, — сказала Наташа. — Если это и так, то, вероятно, только немного

противозаконно. Но оно того стоит, верно?

Я снова встретился с Кейтлин в следующую среду, и Наташа сказала, что мы

сможем встретиться также в пятницу, но когда наступило утро пятницы, Наташи нигде не

было видно. Я прождал снаружи полчаса, прежде чем забеспокоился. Наташа так и не

избавилась от привычки опаздывать по любому поводу, и я подумал, что она опоздала на

поезд или проспала, но, в конце концов, решил ей позвонить.

77

Это было похоже на капитуляцию… протянуть к ней руку после всего того времени, что она прождала за дверью, но я знал, что она заслуживала по крайней мере этого, если

не большего. Она предала мое доверие, но выходила за рамки того, что я думал о

женщинах, заглаживающих свою вину.