Сергей Лукьяненко - ea94c9fe1ed34b2886490d583402e025

Вместо этого — пустая больничная палата, одинокий

скейтборд у кровати. Один из тех немногих следов, что

оставил после себя По. Мой замечательный, мой лучший

друг. И Майкл. Он сидит на кровати, обхватив голову руками.

Рядом, на полу, коробка. Майкл пришел за его вещами. За

постером с Гордоном Рамзи. За футболкой. За полочкой со

специями. Майкл плачет. Хочу сказать что-нибудь, утешить,

223

но подходящих слов нет. Внутри меня глубокая яма, и

выбраться из нее нет сил.

Так что я зажмуриваюсь, отворачиваюсь и иду дальше.

Проходя мимо комнаты Уилла, провожу пальцами по

двери. Полоска света под ней манит постучать.

Нет, все-таки иду дальше. Ноги несут сами - по

ступенькам, коридорам, через двери. Останавливаюсь перед

игровой комнатой, смотрю на вывеску с яркими

разноцветными буквами, и перехватывает горло. Здесь все

началось. Здесь я играла с По и Эбби, и никто из нас не знал и

знать не мог, как мало жизни нам отпущено, сколь короток

наш срок. И как много этой жизни прошло здесь, в больнице.

Тяну за ворот рубашки; впервые за все годы в Сейнт-

Грейсиз я ощущаю давление окружающих меня стен и

стеснение в груди.

Мне нужен воздух.

Пробежав по коридору, я возвращаюсь в корпус 1 и

стучу по кнопке вызова лифта до тех пор, пока стальные

створки не расходятся и кабина не уносит меня на наш третий

этаж. Распахнув дверь, я настороженно смотрю на

организованную

с

маниакальной

тщательностью

медицинскую тележку. Долгое время я неукоснительно

следовала всем указаниям по приему лекарств и составляла

дурацкие ежедневные планы, изо всех сил стараясь прожить

как можно дольше.

Но зачем?

Жизнь остановилась в тот день, когда умерла Эбби. Так

какой во всем этом смысл? По отталкивал всех, чтобы никому

не навредить, и кому от этого лучше? Убитый горем Майкл

224

сидит на его кровати, наверняка сожалея и о тех неделях,

которые они могли бы провести вместе. Умру я сейчас или

через десять лет, моя смерть станет ударом для родителей.

Поставив целью выиграть несколько дополнительных вдохов,

я лишила себя немногих доступных радостей.

Открываю дверцу встроенного шкафа, беру куртку, шарф

и перчатки, кладу в рюкзачок портативный кислородный

концентратор и иду к двери. Не могу больше оставаться

здесь.

Выглянув в коридор, убеждаюсь, что на сестринском

посту никого нет, подтягиваю лямки и поворачиваю к

лестнице в конце коридора. Иду быстро, пока никто не

заметил, толкаю дверь, и — передо мной первый пролет.

Каждый шаг – приближение к свободе, каждый глоток

воздуха — вызов Вселенной. Я уже бегу, не думая ни о чем,

захваченная волнением, и уже вижу впереди красную дверь.

Достаю сложенный в несколько раз доллар Уилла, все это

время лежавший в кармане куртки, подсовываю под

аварийную кнопку, тяну дверь и подкладываю, чтобы не

закрылась, валяющийся у стены кирпич.

Я ступаю на крышу и подхожу к краю — посмотреть на

мир внизу. Вдыхаю колючий воздух, набираю полные легкие

и кричу. Кричу, пока не срываюсь на кашель. Хорошо. Пока

дыхание возвращается в норму, смотрю вниз и вижу Уилла в

его комнате. Он вешает на плечо дорожную сумку и

поворачивается к двери.

Уходит.

Уилл уходит.

225

Я смотрю на далекие праздничные огоньки, мерцающие

и мигающие, как звезды, манящие и зовущие.

И на этот раз я отзываюсь на их зов.

226

ГЛАВА 22

УИЛЛ

Сижу в кресле, жду Барб, обещавшею перевести меня

в другое отделение. Утро постепенно перетекает в полдень,

свет меркнет, вечер переходит в ночь, а от нее ни звука.

Похоже, вчерашняя угроза позабылась на фоне всего

случившегося с той поры.

Смотрю

на

часы,

отсчитывающие

минуты

на

прикроватной тумбочке. Цифры на табло меняются, и с

каждой переменой вчерашнее уходит все дальше в прошлое.

Унося в прошлое По.

Он умер в мой день рождения.

Я грустно качаю головой, вспоминая его смех за обедом.

Он прекрасно себя чувствовал и вдруг... вот так...

А Стелла... С каким ужасом и злостью она посмотрела на

меня, когда оттолкнула.

Зачем я это сделал? О чем я только думал?

Ни о чем. В том-то и проблема. Стелла все продумала,

прописала все правила, а я не смог следовать им? Да что же

со мной такое? Рано или поздно, вопрос только во времени, я

совершу какую-нибудь несусветную глупость. Что-то такое,