Unknown - 750c76f11b82488fab6d954fe331a3ae

- Фрейдисты не поймут. К тому ж еще подражание.

- Кому?

- Все - подражание. Чугунные бабочки. Мир неаутентичен.

- Ну и кто ж его создал?

- Не заставляй меня разбивать зеркало.

- Которого нет.

- Ты уверен?

- А щас проверим эту твою область несовпадений, вместе с ее областным центром. Я говорил тебе, что пить бадьями - мовэтон?

Я снизошел взором. Осталась последняя сигарета.

Огненной воды - на дне бутылки.

- Давай разольем пополам, - блеснул я компромиссом.

- Покурим, стало быть, по-братски.

- Видишь ли, я не сочувствую коммунистам. И все по-твоему: ОНО. Или все, или ничего.

- Это одно и то же.

- Хорошо, - сказал Егор и вылил в стакан последнее.

- Назови, что это такое. Правильно скажешь - все твое. Нет - мое. Только не говори, что это стопарь с водярой. Синонимы запрещены.

Я махнул стопку в себя, зажег сигарету и бросил пустой стакан на пол. Егор сглотнул слюну.

- Ну а сигарета?!

- Докурю, увидишь.

Мне совершенно не хотелось ни пить, ни курить. И я бы все отдал Егору, если бы он придумал что-нибудь посвежее.

Блин. Какой ты умный парень.

- Кстати, - сказал Егор, принимая от меня сигарету. - Ты не отметил один момент. Когда в стакан переливал. Это существование.

Но, похоже, я не одинок.

Смяв бычок, Егор откашлялся и хмуро сказал:

- Ладно. Я пошел спать. Мне завтра вагон принимать.

Он встает, делает несколько шагов и повалившись на старую шубу, мгновенно начинает храпеть.

Неделю назад Кита, о котором я уже рассказывал, освободили по условно-досрочному и он заглянул ко мне. В тот день у меня гостила Рита; она накормила его борщом и пирожками, и приняв пятьдесят грамм, Кит признался: “Жена ушла. Все забрала. На работу не возьмут. Что, к корешам идти? Воровать? Нету здесь ничего моего… Выхода нет.” “Вон выход”, - сказал я и кивнул на дверь. Кит почернел лицом, не говоря ни слова встал и ушел. Через день он позвонил мне на работу и сказал: “Спасибо”. Он молчал, не кладя трубку. “Спасибо”, - сказал я. Кит вздохнул.

Послышались короткие гудки. Серверный ветер. Боги сервера. Reset.

Примечания к главе 17.

И ютро пробрезгу… - А утром, встав весьма рано, он вышел и удалился в пустынное место… (транскрибир. старослав., Евангелие от Марка 1, 35, Зографский список).

Candido velamine… - покровом незапятнанным коснись нас, бредущих по горло в тумане (лат.).

Уддалака Аруни и его сын Шветакету - герои

Бхандогья-упанишады.

…deverberante verbis veris - избивая словами праведными (лат.)

18.

11:05. От вчерашней ипохондрии не осталось и следа. Монументальная простота мира. Сейчас меня не свалишь и бульдозером. Единственное, чего я не понял - откуда взялся синяк на правом плече.

В потной непроходимой толпе троллейбуса следую в редакцию газеты “Среда Ы”. Красивая брюнетка арабского типа подлаживается ко мне и, глядя в пространство, начинает змеиные телодвижения. Беру рукой ее грудь под платьем - и так мы едем четыре остановки. На “Поселке Красных Колчаковцев” она дружески пожимает мне ногу выше колена и выходит. С ней два арабских типа в кожаных куртках.

Ну что же, начало дня интригующее. Лауре ведь ничего не стоит поднять телефоную трубку и сказать мне пару слов… В самом лучшем расположении духа врываюсь в контору. Итак, “Среда Ы”. Я уволилися год назад и с тех пор бывал здесь только дважды. Пройдя в приемную, я встретил фольклорную крутобедрую секретаршу в рискованном наряде и пару секьюрити, тщательно обыскавших меня, применив в том числе портативный злобоискатель. Секретарша, видимо, привыкла к подобному действу. Может быть, на ней так мало одежды именно затем, чтобы показать открытость души и преданность фирме. Дверь в кабинет Директора напоминала устройство на аэровокзале, через которую проходят все пассажиры - потенциальные террористы с точки зрения охраны.

Директор мрачно возвышался за своим тяжелым, черного дерева, столом. Один секьюрити, прошедший вместе со мной, аккуратно запер дверь и открыл небольшой чемоданчик.

- Если вы не возражаете, мы зададим вам несколько вопросов, - произнес Директор и отложил в сторону мое рекомендательное письмо. - Духополиграф еще не проходили?

На голову мне одели какую-то штуковину, похожую то ли на трусы, то ли на панаму с проводками. На запястьях защелкнулись наручники с отражателем - последнее слово оборонки и последний аргумент правительства, обеспокоенного свободой нашей касты, ибо участились случаи побега в Астронет и к

Отступникам.

Допрос длился и длился. Покрывшись пОтом, я едва успевал отвечать. После двухчасовой пытки я едва ворочал языком.