Unknown - 750c76f11b82488fab6d954fe331a3ae

- Если она была.

- Невосполнимая утрата.

- Слава Богу.

Блестя глазами в шкатулке окна, полной золоченых пуговиц.

Яма.

_______

- А братва, интересно, пойдет на войну?

- В принципе, понятия не дружат с государственной системой. Ее, системы, воплощение - автомат

Калашникова. Они не любят морды автоматные. Хотя автоматы они любят. Но где они дурь возьмут на позициях?

- У врага отобьют. Представь: отдельный Дважды

Триждызнаменный батальон имени Святых Авторитетов.

Это же берсерки будут, если им сказать, что у врага

- бабки, бабы и дурь, а все враги - стукачи мастевые. Остановить братву будет практически невозможно. Ладно, давай накатим еще по полста, курнем, и я пошел спать. Устал я чего-то. Не по себе мне… Завтра еще вагон принимать.

Накат, затяжка, дым. Расслабившись, двумя пальцами взяв чайную ложку за дальний конец ручки и плавными рывками несколько раз заставив ее описать сверкающий круг в воздухе. Равномерного движения, конечно, не получилось. На взлете и в падении скорость заметно увеличивалась, угасая в аспекте осени и весны, если пользоваться терминами утр и закатов.

- Кстати. Зачем тебе ехать в Америку? Быть русским можно и здесь.

- Типичное заблуждение. Русским лучше быть только на расстоянии. Чем дальше, тем крепче любовь к отчизне.

Заметь: обозреватели на TV очень патриотичны после отпусков. Ну просто русопяты. Единственное, что меня бесит, так это штатовский шовинизм.

- Это же бабль ГУМ. Котел народов. Что там варится - другой вопрос, но в этом смысле они правы.

Последний Интернационал. Я только не понимаю тех уродов, которые приезжают в штаты и сразу становятся очень русскими. Тогда какого черта уезжать? Вот ты,

Егор, сразу напялишь на себя кумачовую косоворотку, отрастишь бороду с застрявшей капустой и начнешь истово креститься.

- А между тем одни спецы из твоего журнальчика могут точно сказать, что ты русский. А для толпы ты иудей или грузин, потому как волосы у тебя черные, и глаза, и говоришь что-то мимо понятий. Вот ты и пытаешься искупить грех предков, коим плевать было на все эти идеи. Вот Костик, например - а он откуда-то с

Кавказа, если не знаешь - в спорных ситуациях всем показывает военную каску своего деда. Она пробита в двух местах, такие маленькие аккуратные дырочки.

Война, герой - значит, русский. Но что интересно: его дед воевал в заградотряде. А там в основном были зэки. И дырочка в каске могла появиться по совсем другим причинам.

- Перебор.

- Ну не скажи. Эти бляди 30 лет имели меня в душу, а теперь что - простить?

- Ты не умеешь танцевать. Яйца мешают.

- И чего теперь? Ампутировать?

- У тебя их никогда не было.

- Олег, - откашлявшись, произносит Егор, - ты следил бы за базаром…

- Базарные отношения - это твоя сфера.

- А твоя? Туман?

Сфера, центр которой везде, а окружность нигде. Да и есть ли какая-то сфера?

Егор думает.

- Тут мой сынуля давеча отметился. Из кабинета биологии черепушку стырил. Ну чего. Вызывает меня директор. Весь такой при золоте и в костюме

“Адидас”. Кричит: мол, вы не занимаетесь воспитанием, оттого у нас в отчизне такой бардак, голубые везде и наркоманы. Я, говорит, потомственный казак, русский ирландец, так что метод убеждения, единственно верный, у меня в крови. И если вы не хотите воспитывать своего ребенка, я сам научу его родину любить и быть достойным. Я говорю: быть достойным чего? Он: достойным называться мужчиной! -

Называться? - Быть! - Значит, - говорю, - нужно быть достойным быть достойным быть мужчиной? Ну, я ему спокойно объяснил, что это значит соответствовать определенному представлению, половому архетипу, идее, но, сдается мне, ничерта он не понял, что это просто мысль, мечта, страх сорваться в пропасть. Что на самом деле ее нетути, или все - только она, родимая, но все лезут в мечту с обосранными штанами, и потому такой бардак во всех отчизнах.

- Ну а если тебя, к примеру, говном назовут?

- Да мне-то по барабану. Но если при детях, при жене, то у него возникнут проблемы. У назывателя.

- Я, кажется, понимаю, почему ты так боишься своих домашних. Та же причина, по которой качают мускулы, одевают военную форму, в суперы лезут. Вокруг тебя - сплошные зеркала, а ты вертишься перед ними как прыщавая школьница, и все чтобы понравиться, чтобы сказали: вот мужик, великий воин, мудрый старец, властелин земель.

- Все вертятся. Страшно это - не вертеться.

Егор машинально берет зажигалку, чиркает несколько раз. Продолжает: