Unknown - BBBBBBBBBBBB PDF

Каварскас Каварск

XIX век В конце года в Каварске проживало 979 евреев (63,3% от общей численности

населения города).

Каварск - дом моей бабушки, место рождения моего отца. Дом все еще находится на

главной улице Укмерге. Во дворе был колодец. Старик Ванагас, как его называли в семье, доставал воду и уронил бадью. Его сын, Витукас, единственный брат моего отца, сидел у

колодеца.

Вращение рукоятки ворота колодца поражает мальчика в голове. Через десять дней

Витукас умер, все эти десять дней он кричал от боли. Только родившись умерла его сестра

Эмилия, и его сестра Валерия. Ей было 21 год, незадолго до войны подкосил туберкулез. Все

остальные члены семьи были высланы в Сибирь Советами. Выслали из за моего деда.

На Каварском кладбище похоронена вся моя семья. Кладбище украшеное, все могилы

обсажены цветами, ухожены. Я постояла у могил семьи, хотя на этот раз у меня не было

свечей.

193

«Впервые в моей жизни я нахожусь на католическом кладбище, - говорит Зурофф. Но наше

путешествие происходит через другие могилы. Через немаркированные, без присмотра.

Через неназванные.

На этом кладбище есть также памятник моему дедушке Ионасу Ванагасу, хотя он умер где-

то в Карлаге, в лагере в Казахстане. Его дело в Литовском специальном архиве небольшое -

один 96-страничный том для двоих: мой дедушка и его сосед Балиус Шимке, советами,

арестованный в том же году в 1945 году 20 января. Они оба были участниками одного дела, и

они были приговорены, а затем они были заключены в тюрьму. Вернувшись из лагеря,

Шимке сказал нам, что Йонас Ванагас провел полгода в своем лагере и в 1946 году 16

февраля умер замерзшим на лагерных нарах.

Свидетели дела говорят, что Йонас Ванагас был богат - 50 гектаров земли, 6-8 лошадей, 14

коров, 16-18 овец и большой дом. Он рассердился - Советы отняли у него 20 гектаров земли и

передали их безземельным Каварска.

Он был довольно старым в начале войны - 60 лет, поэтому ему не пришлось носить оружие

с молодыми повстанцами по Каварску.

Что действительно сделал мой дед? Три свидетеля говорят одно и то же: он был человеком, уважаемый немцами, имел браунинг и был членом нацистской судебной комиссии.

В самом начале войны комиссия сформировала список из 10 активистов. Эти активисты

были расстреляны в самом начале войны. Кто они?

Только евреи? В деле упоминается только одна фамилия убитого - секретарь

комсомольской организации Яков Овчиников.

Мой дед не признал мою вину в суде. Он был приговорен к 15 годам тюремного

заключения на основании свидетельств трех свидетелей. Как это было на самом деле, дед? А

не врали ли свидетели? может мстили за что нибудь?

2015 Август

Мы в Каварске. Мы не знаем места резни, они просто не отмечены. На центральной улице

Каварска мы видим пожилого человека. Человек по имени Ромас, работает завхозом по

соседству и знает все. У Ромаса есть время и он соглашается все

показать. Спрашиваем, где была синагога, где начальником местной полиции

194

Мажейкой в августе 1941 году, были согнаны евреи Каварского района, их убили - 500

человек.

Синагога стоит в самом центре Каварска. Она приватизирована. В советское время здесь

был продуктовый магазин, теперь это склад и гаражи одного промышленника. Конечно, нет

никаких признаков того, что было до войны или во время войны. Мать промышленника

открывает нам бывшую синагогу. Идем по обломкам железа , автомобильным запчастям,

поднимаемся на второй этаж синагоги. Как здесь помещалось 500 человек, чем они дышали

за два дня до их смерти в Укмерге? Как они жаждущие, голодные, заключеные в тесноте -

молились и верили?

Спрашиваем Ромаса о смерти 10 еврейских активистов в Каварске. Один из вариантов -

кладбище атеистов, другой - деревня Пумпучяй, недалеко от Швянтойи. Наверное, там.

Римас едет вместе с нами в деревню Пумпучяй на полях близ Каварска. Нет знака, нет

указателя на место казни. Дорожка заканчивается , путь вниз километр по тропинке идем

пешком. Путь почти не виден, трава высока, у реки - плотные заросли. Даже река не видна.

«Надо когда нибудь скосить, - говорит

Ромас. В кустах - небольшой памятник. Кто-нибудь приходит сюда? Едва ли. Пара из

Израиля в прошлом году, Римас и привел их. Зуров стоит и молчит. Я вижу, как он смотрит на

улитку, ползающую по памятнику. Я забираю ее. Затем он говорит молитву Кадиш, мы ждем

с Ромасом в стороне. Молчим.