Unknown - 3

Иногда он мог поднять свои запаздывающие настроения, прочитав обзоры своих прошлых выступлений или пересчитав частые музейные награды, глупый ритуал, который ничего не значил, но мог бы толкнуть его эго и начать его. У него было меньше двух месяцев, чтобы показать шоу для Чепмена, и у него было всего десять картин, и ни один из них не означал чертовски. Тусклый, невдохновленный. Для заполнения галереи потребуется двадцать пять штук. Он думал об отмене шоу - это было бы окончательное признание неудачи, но вы просто не отменили показ с Чепменом, шоу, которое вы планировали более двух лет, если только вы не готовы признать полное поражение ,

Он не был готов это сделать. Но было почти невозможно заставить себя работать. Он сделал все, чтобы избежать работы, - пошел парусом, поднялся на гору Там полдюжины раз, даже пару раз ездил на местных конюшнях, когда он катался с Элис, пытаясь заставить себя наслаждаться тем, что было на пожелтевшее лето холмы, может быть, некоторые грани ландшафта оживают настолько, что хотят его нарисовать. Но даже отправиться в конюшню, увидев любимую кобылу Алисы, бросил его в депрессию.

Он сделал все повода, чтобы не допустить, чтобы Чэпмен увидел несколько тусклых картин, которые он произвел со времени своего последнего шоу, - он ушел из города, спустился по побережью в Кармил. Он оставался наполненным поражением, чувствуя, что может также рисовать суповые банки.

Может быть, он должен быть, может быть, когда-нибудь все они будут рисовать супы-плоские рисунки, выполненные с умом, столь же плоским, как у манекена магазина, бесстрастного, безполезного.

Но это было в 1957 году, и мир живописцев был наполнен страстью: взрывающаяся страсть Still, Клайн, воспаленное зрение, подпитываемое Пикассо, и отголоски Баухауза, а также его собственная картина, с работой залива живописные художники, их цвета - светящиеся оттенки Калифорнии, богатые как витражи.

Он выкинул кофе, рассеянно глядя на террасы. Садовник перебрался в гортензийный куст. Snip, snip, snip - раздражающий, наводящий звук звук. Брэден уставился на свою эскизную подушку, думая об оправданиях, чтобы сделать любое количество ненужных обязанностей в студии: растянуть больше полотенец для более скучных картин, составить список предметов снабжения, подметать пол. Сад становился все светлее, скрытое солнце посылало пламя золота вдоль вершины леса красного дерева. На полпути вверх по террасам желтая кошка вышла из-под фуксийского куста и осторожно скользнула от Вреча; недоверие кошки к садовнику вызвало симпатию в Брейдене, даже если это была только кошка.

В саду было пять или шесть кошек. Он проигнорировал их, и они проигнорировали его; Кошки сделали его беспокойным. Кошки слишком внимательно наблюдали за людьми, и они не любили собак. Он взглянул на холм в двухэтажный дом Оливы; его темный потемневший сайдинг смешался в темном лесу за ним. На крыльце Оливии стояла кошка, присела, наблюдая за садовником. Справа в серой, двухэтажной раме Мориана свет появился в спальне Мориана за ее бамбуковыми оттенками. Он видел, как она двигалась, заметив, как ее темная рука приближается к тени. Она будет готовиться к раннему классу. Справа от Мориана, ближайшего к тупиковой дорожке, одноэтажная белая Кейп-Код Энн Холлингсворт была еще темной. Три соседи, три одинокие женщины - Анна развелась, Олива сухая старая дева, и темнокожий Мориан с большим количеством мужчин в своей постели. Эти трое были самыми маловероятными из друзей, так же различны, как три женщины, но они были близкими друзьями; и они нежно смотрели на него с тех пор, как умерла Алиса. В слабые моменты он признал, что нуждается в них в случайном, безопасном контексте соседей. Хотя Мориан был больше, чем сосед, украшая его постель изредка с небрежным удовольствием и нежностью.

Когда он поднял туфли и наклонился, чтобы надеть их, садовник пришел, сутулясь по террасам. Вреч посмотрел прямо сквозь него, не признал его, затем повернулся и пошел в сарай, закрыв дверь. Действие заставило память без какой-либо связи: он мечтал об Алисе прошлой ночью, тот самый кошмар, который у него был тысячу раз, Алиса лежала без сознания над рулевым колесом. Пламя резаков. Его беспомощная ярость. Он разбудил крик и набросился на машину, в которой она лежала в ловушке.

Вреч вышел из инструментальной комнаты в пиджаке Леви и несла коричневый бумажный пакет. Он закрыл дубовую дверь, не поворачиваясь, чтобы посмотреть на резные кошачьи лица, которые торчали из старых, затемненных досок, которые формировали дверь. Он направился через сад к переулку и быстро пересек переулок, направляясь к деревне.