Лори Форест - Черная ведьма

– Ты когда-нибудь слышала о феях-вила? – спрашивает Айс­лин.

– Это феи стихий?

– Нет, – качает головой Айс­лин. – Они умеют менять цвет. Вила больше всего любили лиловый, они могли полностью слиться с лиловым ковром. Сиды сделали из вила отличных шпионов. В зале Совета до сих пор запрещено красить стены в лиловый цвет.

– Удивительно… они такие разные, – рассуждаю я, листая страницы, – и всё же это один народ.

– Большинство фей предпочитали держаться вместе, – поясняет Айс­лин. – Если не считать фей-одиночек.

– Кто такие одиночки?

– Они сторонились политики и двора сидов. Отщепенцы. Бродяги. Например, дриады или лазары. – Айс­лин водит пальцем по строчкам. – Вот, кое-что интересное: феи огня обладали сильной магией целителей… Слушай: владеют магией огня, одарённые целители, бродяги, очень независимы. – Она многозначительно смотрит на меня и продолжает читать: – С изумрудно-зелёными глазами… очень опасны… – Мимолётно улыбнувшись, она читает дальше: – Внешне очень привлекательны. Я знаю: он кельт, но… очень привлекательный, ты не находишь?

– Немного, – уклончиво киваю я. Айс­лин незачем знать, что я схожу по Айвену с ума. Это бессмысленно. – Надо это записать, – рассеянно напоминаю я, прихлёбывая чай, и Айс­лин трудолюбиво выполняет мою просьбу.

Лазары – феи огня. Может быть, мать Айвена была огненной феей?

– Он очень сильный и быстрый, – задумчиво вспоминаю я. – Часто бродит по лесу. Кажется, я тебе говорила… раньше я думала, что он на самом деле ликан.

С какой радостью я взяла бы последние слова обратно! При упоминании ликанов Айс­лин цепенеет.

– Как у вас дела с Джаредом? – решаюсь спросить я.

Она не отвечает, сидит, уткнувшись в книгу.

– Мы разговариваем, если тебя это интересует, – пожимает она плечами. – Давай не будем об этом. Я сделала свой выбор. Я не могу оставить маму и сестёр. Так что не надо…

Я с беспокойством смотрю на подругу. В последнее время Айс­лин часто уезжает домой, проводит с родными праздники и выходные. Она поступает так, чтобы никто не заподозрил её в краже гримуара, и в то же время старается держаться подальше от Джареда.

– Айс­лин, – говорю я, – подумай о своём счастье. Не только о счастье родителей.

Она с мучительной гримасой закрывает глаза:

– Разве я могу быть счастлива, зная, что покинула родных?

– Но ты их не покинешь…

Зажмурившись, Айс­лин качает головой. Сейчас её переубедить невозможно.

– Я по тебе скучаю, – вздыхаю я. – Только с тобой я могу говорить откровенно.

– Я понимаю, – хмурится она. – Я тоже… только с тобой… Но у тебя хотя бы есть Диана…

Услышав о ликанке, я горько усмехаюсь. Я вспоминаю события недавних дней.

Я только что приняла ванну у нас в Северной башне и застыла перед нашим поцарапанным зеркалом.

Гарднерийцы обычно не держат зеркал в ванных комнатах, считая вид собственной наготы непристойным. Однако в тот вечер, увидев себя в зеркале без одежды, я на мгновение замерла, восхищённая красотой своего мерцающего в сумерках тела. Я даже представила себя на месте Дианы, которая не стесняется наготы, и вытянула руки вверх, над головой, отбросив стыдливость.

Именно тогда дверь распахнулась и в маленькую ванную комнату ввалилась Диана. Я согнулась, прикрываясь руками, лицо запылало от смущения. Меня окатило жаркой волной стыда, хотя вошедшая Диана тоже была нагишом. Я в ярости уставилась на неё, потеряв дар речи. Неужели так сложно постучать?!

Диана остановилась, спокойно меня разглядывая.

– А, любуешься? – одобрительно кивнула она. – Вот и правильно. Юность и красота – дары Майи, и мы должны ими наслаждаться.

– Иди отсюда! – крикнула я, мечтая вышвырнуть её за дверь. – Надо стучать! Сто раз тебе говорила! А ты как глухая!

– Ничего я не глухая, – сердито запыхтела Диана. – У меня исключительно острый слух…

– Вон!

– Но я…

– Вон отсюда, я сказала!

Диана устроила целый спектакль, показывая свою обиду, но всё же вышла из ванной. Спустя несколько минут, когда я только начала приходить в себя после этой вспышки, в дверь небрежно постучали.

– Что? – рявкнула я. Интересно, она когда-нибудь признаёт своё поражение? Ну хоть когда-нибудь?

– Могу я войти и поговорить с тобой? – очень вежливо спросила из-за двери Диана.

– Нет! – завопила я, натягивая рубашку и панта­лоны.

Вскоре снова раздался стук.

– А теперь? – послышался растерянный голос Дианы.

Я глубоко вздохнула. Диана с лёгкостью выводит меня из себя, но долго на неё сердиться невозможно.