Unknown - 16

Первым запахом, который ударил по нему, была вонь от духа духа, которая не принадлежала ни одному из присутствующих офицеров. Второй аромат действительно был духом стареющей рыбы, настолько сильной, что это вызвало неудобный рывок. Кошки не были собаками, собаки упивались такими вонями. Одно было уверенно: два запаха вместе могут скрыть любой более слабый, личный аромат, который мог бы оставить.

Через гостиную жертва сидела на кровавом персидском ковре, произносящий скрипучий, почти неслышный голос Харперу и двум медикам, которые присели рядом с ней. Она была такой же тонкой и хрупкой, как голодная птица, беловолосая, тонкокостная, одетая в персиковый тонированный бархатный лаундж-костюм, украшенный кровью. Ее птичьи руки были раздираемы и кровавые, одна сторона ее тонкого лица опухла, ушиблена и кровоточит. Остальные офицеры исчезли. Выскочив из-под останков столика, Джо скользнул между мягким стулом и сломанной оттоманкой, где он мог лучше наблюдать за действиями.

В красивой, цветущей гостиной были руины, боковые стулья и маленькие столы, опрокинутые и сломанные, расцветший диван и подошвенный стул так сильно раскалены, что начинка вылилась, как грязный снег. Книги, вырванные страницы и куски фарфора усеяли кровавый ковер, вся комната была разрушена, как будто с бессмысленным и жестоким удовольствием. Макс выглядел отвратительным и мрачным, как и два медика, но это была собственная реакция Джо, которая была наиболее тревожной для кота.

Он чувствовал себя ужасно для бедной женщины. Он хотел погладить ее бедное разорванное лицо мягкой лапой, хотел лизать ее раны, рассказать ей, как ему жаль, он хотел все сделать правильно, для нее. Это было не похоже на него, эта степень сочувствия была не его стилем, подумал он с беспокойством. Он стал мягче? Может быть, это был праздничный сезон, превратив его в сентиментальный, все это рождественское приветствие и добрую волю, запутывающие его обычный отряд, подумал он с тревогой.

НО ДЖО ГРЕЙ не был единственной кошкой, которая испытывала симпатию к страдающей женщине, он был не единственной кошкой на сцене. С крыши вторгшегося дома висела черепаховая куртка, ее черное и коричневое пальто смешалось в ночи. Она приехала задолго до того, как грузовик Макса Харпера потянулся к тротуару, и фургон аварийной машины и полицейские машины пришли в гонку. Это был Кит, который впервые услышал жалкие крики женщины. Хотя ей не удалось проникнуть внутрь, после значительных усилий она нашла телефон, позвонила в 911 году, увидела закон: Харпер, медики, автоматы. Только когда она увидела, что Джо Грей прибыл по крышам, она скользнула за дымоход, не желая, чтобы Джо увидел ее, чувствуя себя слишком смущенной ее собственной заботой, необъяснимо застенчивой и неуверенной.

Какая странная ночь, у нее были все искры и неудобства. Сначала это странная семья Коллетто с их причудливыми привычками и их неряшливым сыном, грубым способом Кент относился к своим родителям, которые оставили ее такой злой. Затем, когда кошки покинули дом Коллетто, Джо и Дульси отправились домой, Кит поймал затянувшийся запах желтого кота, и она откинулась назад. Изучая окружающие крыши, она не видела его, но она знала, что он рядом. Внезапно он увидел бледную фигуру вдоль ветки над гаражом Коллетто, глядя прямо на нее.

Он долго искал, а затем отошел через дубовую конечность, но оглянулся, желая, чтобы она последовала за ним. Сложив в сторону ее беспокойство, Кит последовал за ним. Она напомнила себе, что он очень большой кота, что она одна, что она никогда не видела его явно, что ей не пришлось Джо и Дульси сражаться рядом с ней, если он стал агрессивным. Но до сих пор он не беспокоил их, он только смотрел, как будто ему было любопытно. И она была сильным бойцом, подумала она смело. Она следовала за ним, потому что ее мечты о красивой помощнице по душам не позволяли ей поступать иначе, потому что он мог быть одним помощником во всем мире, которого она ждала и мечтала. Она следовала через верхушки деревьев и через крыши в центр деревни. Там он замедлил ход.

Там, где крыша магазина закрывалась, он оставался в самых глубоких тенях, каждый раз останавливаясь, чтобы посмотреть вниз по улицам, а затем оглянуться на нее, и в его путешествии была настоятельная необходимость. Его маршрут привел его через океан, где широкая улица сузилась, к южной части деревни возле шпиля Методистской церкви. Незадолго до этого он сделал паузу. Она услышала снизу смешок человека и низкий смех, который, казалось, не имел пола, который мог исходить от мужчины или женщины, она не могла быть уверена.