Пользователь Windows - Put istinnoy lyubvi gl Ann

студентов, которые выходят из школы, чтобы попасть домой. Мое сердце, которое обычно

трепетало, теперь замолкло, не рождая даже эхо от ударов, которые зарождал во мне

Диллон. Пустота создает дом глубоко в моей душе, укрепляя то немногое, что осталось у

меня от самоуважения и здравого ума. Цвет буквально теряет яркость, и воздух, которым

я дышу, на вкус как яд.

Я втягиваю воздух в легкие.

– Тебя подвезти домой? – спрашивает Джошуа.

Бросив свою сумку с книгами, я отчаянно гонюсь за счастьем. Слезы, что никогда не

оставляют меня в покое, текут по моему лицу. Чувствую как теплый воздух проходит

через мои волосы, которые я ненавижу, с тех пор как изменилась. Я проталкиваюсь через

тела студентов, и спотыкаюсь о свои развязанные шнурки. Ища Диллона размытым от

слез взглядом, я останавливаюсь посреди двора и кричу его имя.

– Пенелопа, ты должна успокоиться, – «Плохая новость» хватает мою руку и пытается

оттащить меня.

Тотальный страх заменяет рассудок, и я стучу своей маленькой ручкой по груди Джошуа.

Неспособная вытащить другую руку из его хватки, я кричу и царапаю его лицо и шею,

пока он, наконец, меня не отпускает.

Я бегу домой с его кожей под ногтями.

Когда я бегу вниз по нашей улице, пряди волос прилипают к потрескавшимся губам, а

острое сожаление продолжает ослеплять меня. Вижу, что Риса стоит возле их дома. Я

пытаюсь пробежать мимо, но она зажимает меня между своими тонкими руками и держит

меня в заложниках.

– Ты должна оставить его в покое, – говорит она.

Страх проходит по моим конечностям неистовой силой, и я толкаю Рису так сильно, что

она падает. Она не идет за мной, когда я бегу к их передней двери и стучу, пока мои

костяшки не начинают кровоточить.

Никто не отвечает, но я слышу, как позади дома захлопнулась дверь и следую на этот

звук.

Я обхожу дом, и вижу Диллона, поднимающего кувалду, которую мой отец оставил на

заднем крыльце.

Он указывает на меня и говорит:

–Я сказал тебе держаться подальше от меня, Пенелопа.

Остановившись у края дороги, я ищу правильные слова, чтобы сказать.

– Я сожалею,– я плачу. Это звучит дешево из предательских губ.

Диллон стоит там, где мы оставили отпечатки наших рук на цементе. Там, где мы

зафиксировали нашу любовь навсегда – где две руки и сердце.

Он поднял молот над головой и разбивает это.

–Нет! – я кричу, когда он опускает кувалду на цемент еще раз.

Схватив его рубашку, я пытаюсь оттащить его. Нитки трескаются, а хлопок тянется.

«Несчастье» избавляется от меня и, опуская молот вниз, разбивает наши ладони.

Когда бетон полностью раскрошился, когда наши мамы бегут из домов, чтобы посмотреть

что происходит, Диллон роняет кувалду и смотрит на меня красными глазами.

Он говорит:

– Теперь ты что–то значишь для него.

Глава 27

Диллон

Мне исполняется семнадцать, туманным сентябрьским днем, и я праздную в одиночестве,

впервые за пять лет.

– Пошли, Ди. Пойдем съедим кекс или что-нибудь такое,– Риса опирается о мою дверь.

Она стоит скрестив руки на груди, нервно зарывается своими пальцами, накрашенных

черных лаком, в ковер.

Я поднимаю книгу об окружающей среде и говорю:

– У меня домашка.

Моя сестра закатывает глаза и разводит руками в воздухе перед тем, как войти в мою

комнату и выхватить учебник из моих рук. Она закрывает тысячу скучных страниц и

отправляет их в угол. Затем Риса захлопывает мой синий блокнот на столе и ломает мой

карандаш.

– Прекращай, умник. Сегодня суббота. Кроме того, куча писем о приеме в колледж скоро

придет, и тогда прикладные науки не будут иметь значения.

– Наука об окружающей среде,– я исправляю ее.

– Без разницы,– Риса запрыгивает и усаживается на мой стол и начинает болтать ногами.

Она машет рукой в сторону моего заколоченного окна, – Грустить – это нормально, но

убого.

В тот день, когда я поймал Пен целующей Джошуа Дарк, и разбил цементное сердце, я

пошел в отцовский гараж и нашел старый лист фанеры. Я прибил его к стене, прикрыв

окно. Я и так потратил много времени, прежде чем моя девочка разрушила мою любовь.

Прошло уже три недели, и хотя мои родители беспокоились из-за фанеры на окне, моя

комната по-прежнему была без солнца и мрачной, как и мое настроение.