Пользователь Windows - Put istinnoy lyubvi gl Ann

Однажды я угостил её печеньем. Но она все равно не разговаривает со мной. Хотя печенье

взяла.

Я практически его не знаю, но вмажу по его дурацкому рту, если он скажет хоть еще одно

плохое слово про Пен.

– А что там с очками? – спрашивает он, пиная ногой камень из бордюрного ограждения

прямо на парковку. – Почему ей разрешается носить солнцезащитные очки в классе, когда

всем остальным нельзя?

Автомобили выстроились внутри U-образной парковки в передней части школы. Когда

одна машина выезжает, ее место занимает подъехавшая другая. Серебряный Крайслер,

который я поджидаю все еще не подъехал, и остается буквально несколько минут до

начала занятий, когда мы уже должны сидеть на своих местах.

– У нее классные очки, – говорю я, вытягивая шею, чтобы было лучше видно, какая

машина подъезжает следом.

Это Пенелопа.

– Ну, типа того, – говорит Роджер. Он поднимает свой рюкзак с земли и кидает его за

плечо. – Но она все равно странная.

Я разворачиваюсь, чтобы треснуть этого парня по башке, и в то же время слышу голос

Уэйна Файнела, произносящий мое имя. В его интонации все еще слышится налет юмора.

– Иди-ка сюда, парень, – приказывает он. Могу поклясться, его борода мне подмигивает.

Я обхожу его машину спереди, смотря на Пен через переднее стекло машины, сокращая

дистанцию между её отцом и мной. Маленькая девочка в красных очках формы сердечек,

сидит на переднем сиденье и прижимает свою сумку с учебниками к груди.

«Йети» высовывается наполовину из машины, держа одну руку на крыше, а другую на

дверце.

– Слушай-ка сюда, парень, и лучше слушай, как следует, – говорит он, притягивая меня

все ближе, заколдовав своими словами и подмигивающими усами. – Я хочу быть

уверенным, что моя дочь улыбается сегодня весь день, уловил? Ты слушаешь, парень? Я

достаточно четко выражаюсь?

Я киваю.

– Мне нужно точное число под конец дня, и за каждую улыбку, я дам тебе вот это, –

тренер Файнел достает небольшого размера пакет с орешками М&М. – Когда-нибудь

пробовал их, парень? Они феноменальны. Мои самые любимые.

Я быстро приседаю вниз достаточно низко, чтобы разглядеть в машине ее.

– Почему она грустит?

Следующий водитель за Крайслером сигналит. Уэйн поворачивается, используя всю мощь

своего «магического» лица на гудящего, и тот медленно разворачивает машину, ни разу

не взглянув в нашу сторону.

– Сегодня тоже твой день рождения? – спрашивает «рогатый Фашист».

– Да, сэр, – отвечаю я.

Он утвердительно кивает, и мы оба наблюдаем, как наконец-то открывается пассажирская

дверь, и девочка, ради которой мы оба готовы через многое пройти, появляется из

машины. Меня потрясает ее худоба и неухоженный вид. Пенелопа, конечно и не старается

выглядеть клево, как чересчур это делает Пеппер, но волосы ее больше не лоснятся и лицо

очень бледное. А прошло всего лишь четыре дня с нашей последней встречи.

Ее движения медленны и она дышит ровно, настроение явно не прекрасно-праздничное.

Ноги несут меня прямо к ней.

– Эй, Пен, – говорю я, сгибаясь в коленях, чтобы получше разглядеть ее отсутствующий

взгляд на лице.

– Привет, Диллон, – отвечает она. Последний раз я слышал ее голос, когда она

благодарила меня за то, что я читаю ей инструкцию через дверь ванной.

Вся грусть этого праздничного дня отражается на ее лице, сжимает её губы туго вместе, и

поднимается к глазам под очками, и слезы ползут по щекам.

– Почему ты плачешь? – спрашиваю я. – Кто-то позабыл про твой день рождения?

Она отрицательно трясет головой.

– Я принес тебе подарок, – говорю я, копаясь в своем кармане.

Они немного покрыты ворсинками, слегка липкие, немного теплые, но их цвет

напоминает мне о ее очках.

– Мраморные шарики, – говорит она, и я перекатываю их из своей в ее руку. Правый

уголок ее губ ползет вверх. – Я их обожаю.

Еще один шарик прилип к остатку ириски, которую я недавно жевал. Я плюю на него,

вытираю о футболку и кладу ей в руку.

Он ярко-красный, как и цвет ее солнцезащитных очков.

– Я ничего не принесла тебе, – грустно замечает Пен.

– Ну и не страшно.

– Нет, страшно, – говорит она, поднимая руку к лицу. – Возьми вот это.

С несчастьем на лице она передает мне свои очки, и я вынужден смотреть в ее грустные

глаза весь день.

***

Один торт. Две семьи. Тринадцать свечей.

Свет погашен и в воздухе неподвижно застыл аромат уходящего летнего сезона. Наши