Марш Генри - Призвание. О выборе, долге и нейрохирургии

ровным счетом ничего не знаю, и в итоге вижу лишь их бритые обезличенные

головы в штифтах для фиксации черепа.

4

Америка

За год до поездки в Непал, то есть еще до выхода на пенсию, я отправился в

Хьюстон на практический семинар, организованный для того, чтобы научить

нейрохирургов-практикантов проводить операции на сосудах головного мозга.

Мне предстояло быть одним из инструкторов. Десять часов в воздухе – и я на

месте. Семинар начинался на следующее утро, в восемь, – сразу же после моей

лекции для коллег, запланированной на семь часов.

В американских больницах работа начинает кипеть спозаранку. Интерны – самые

младшие во врачебной иерархии – зачастую приступают к обходу палат уже в пять

утра.

Как-то я поинтересовался у группы интернов, знают ли они, каковы

физиологические последствия нехватки сна для пациентов. Мысль о том, что

тяжкий труд врача может причинить пациентам вред, озадачила всю группу.

Моя лекция была посвящена ошибкам в нейрохирургии и тому, как их избежать.

В аудитории сидела лишь горстка слушателей; вероятнее всего, остальные

посчитали, что вряд ли они почерпнут для себя что-нибудь полезное из рассказов

непонятного английского хирурга о допущенных им врачебных ошибках.

Плотный завтрак, накрытый в соседней комнате, остался нетронутым.

Перед началом семинара прошел непродолжительный инструктаж. Мы прошли в

небольшое помещение с тремя огромными светодиодными экранами и уселись на

установленные в несколько ярусов скамейки. Все выглядело совершенно новым и

безукоризненно чистым. Делового вида женщина в хирургическом костюме

сказала, что нам не разрешено фотографировать ни при каких обстоятельствах и

что любые наши действия должны соответствовать федеральному

законодательству. Она перечислила несколько законов с длинными

регистрационными номерами, названия которых по очереди появлялись на

экранах. Она добавила также, что нам следует «с уважением отнестись к

субъектам семинара». После этого всем раздали разноцветные шапочки – мне как

члену преподавательского состава досталась голубая. Студенты получили желтые,

а нейрохирурги-практиканты – зеленые. После этого, миновав массивные

двойные двери с дополнительной защитой, мы очутились на территории

исследовательского центра.

Помещение, разделенное на несколько отсеков, представляло собой нечто среднее

между привычной операционной и офисом с открытой планировкой. Окна во всю

стену выходили на многочисленные небоскребы, сверкавшие в лучах солнца: все

вместе они составляли Техасский медицинский центр – крупнейший в мире. В

общей сложности, как мне сказали, в центре насчитывается восемь тысяч коек,

которые распределены между пятьюдесятью одним клиническим учреждением,

где пациенты получают самую современную на планете медицинскую помощь.

На операционных столах лежало полдюжины силуэтов, каждый размером с

десятилетнего ребенка.

Они были накрыты голубыми хирургическими простынями, из-под которых с

одной стороны выходили всевозможные трубки для анестезии и провода,

присоединенные к таким же аппаратам искусственной вентиляции легких и

мониторинговому оборудованию с разноцветными мигающими цифровыми

экранами, которые я ежедневно видел у себя в операционной.

Я подошел к одному из столов и нерешительно протянул руку. Под простынями я

нащупал свиные ноги с копытами – странное ощущение.

– Ну разве не фантастика! – воскликнул один из старших врачей; много лет назад

он стажировался под моим началом, а недавно его назначили заведующим того

самого нейрохирургического отделения, на территории которого проводился

семинар. – Нигде больше не делают ничего подобного! Давайте, ребята, –

обратился он к практикантам в зеленых шапочках, – наслаждайтесь!

Один из инструкторов снял простыню со свиной головы и приступил к операции.

Свинья лежала на спине с вытянутой розовой шеей. Скорее всего ее даже

выбрили. И хотя на вид шея отличалась от человеческой: слишком плоская и

широкая – кожа выглядела во многом как у человека. Орудуя диатермическим

ножом, хирург обнажил сонную артерию – одну из крупнейших артерий, ведущих

к мозгу (у свиней она заметно меньше, чем у людей). Задумка состояла в том,

чтобы вырезать небольшую вену и, пришив ее к артерии, искусственным путем