Свен Хассель - Блицфриз

— Я должен пойти к командиру, — говорит Старик, беря автомат. — Идет массированное наступление!

— Hamdoulla[105], — выкрикивает Легионер. — Если выйдешь, от тебя и пуговицы не останется!

— Это массированное наступление, — бормочет Старик, откусывает большой кусок от плитки жевательного табака, потом садится. — Иван предъявляет счет. Приятного будет мало!

— Это вина евреев! — фанатично кричит Хайде. — Они начали все это, распяв Христа!

Никто не отвечает ему. Его слова похожи на бессмысленный собачий лай.

— Когда последний раз я был в отпуске, то подцепил триппер, — ни с того ни с сего говорит фельдфебель Якобо. — Началось все очень хорошо, в «Цыганском погребке». Там я познакомился с Сильвией. Ее муж, авиатехник из люфтваффе, пропал без вести, только нам вестей о нем не требовалось. Мыс ней трахались в туалете. Поверьте, это было замечательно. Пока мы занимались делом, оркестр все время играл «Düstere Sonntag»[106]. Потом в тот вечер я трахался с Лизой, пока женский оркестр играл «Mädchen wie schön»[107]. В «Цыганском погребке» приводят тебя в настроение, и я напоследок трахнулся с водительницей велотакси, которая везла меня домой. Когда я лег в постель, жены еще не было дома. Она очень привлекательная, все, как говорится, при ней. Только такую при себе не удержишь. Когда она вернулась, стала трахаться со мной, хотя устала, как собака. Она была с оберстом из ночных истребителей. Говорят, сражаясь над облаками, они становятся ненасытными. Так оно или нет, моя жена получила больше, чем хотела, но вскоре распалилась и принялась говорить мне, что фельдфебель гораздо лучше, чем офицер.

— Твоя жена что, проститутка? — с любопытством спрашивает Порта.

— Собственно говоря, нет, — улыбается фельдфебель, — но очень хороша в постели. Нам нужно жить, предпочтительно жить хорошо, так почему бы не предлагать в продажу хороший товар, если он у тебя есть? — Достает из удостоверения фотографию. — Вот, смотрите. Моя жена — фрегат, плывет прямо к любому позолоченному кнехту, какой увидит на горизонте. Можете не сомневаться, что в эту минуту у Грете в постели лежит платный гость.

— И ты это терпишь? — с отвращением кричит Хайде. — Я бы навел на нее полицию вермахта. Фюрер говорит, что неверных жен нужно отправлять в бордели. Они недостойны жить в нашем национал-социалистическом обществе. Германию нужно очистить от блуда!

— Тогда останется только несколько образин, — усмехается Порта.

Старик отчаянно вертит ручку телефона и свистит в трубку.

— Чего тебе нужно, черт возьми? — спрашивает Порта. — Хорошенькую девочку?

— Мне нужен командир роты, — злобно отвечает Старик и откусывает еще кусок жевательного табака. — Нам нужно получить приказы, — бормочет он.

— Придумай свои, — говорит Порта. — Результат будет тот же самый. Мы отступаем. Началась дорога домой, и если я скажу, что сожалею об этом, то буду лживым ублюдком!

— Ты помешанный ублюдок! — Старик снова вертит ручку. — Провода перебиты, — рычит он. — Второе отделение, два человека! Соедините их. Я должен поговорить с ротным.

— Merde, не сейчас же? — протестует Легионер. — Это безумие. Соединишь в одном месте, их перебьют в другом, и нас тоже.

— Пошли наружу, — предлагает Порта, обматывая вокруг торса еще одну пулеметную ленту.

— Два человека, — сурово приказывает Старик. — Мне нужен ротный.

Из второго отделения отправлены двое связистов. Унтер-офицер и ефрейтор. Они беззаботно надевают противогазы и каски. Снаружи столько ядовитых паров, словно мы подвергаемся газовой атаке.

Низко пригибаясь, они идут через ад рвущихся снарядов. Унтер-офицер идет первым, пропуская провод через пальцы. Они находят первый разрыв, ликвидируют его, проверяют линию своими телефонами. Связи по-прежнему нет! Идут дальше, все время уклоняясь от снарядов. Находят другой разрыв.

— Стой! — рычит унтер-офицер. Зачищает провод боевым ножом, скручивает вместе концы. Обматывает изолентой. Им приходится проделать это семь раз, пока связь не начинает работать.

— Понял! — кричит Старик в телефон. — Слушаюсь! Держать оборону любой ценой! Массированное наступление, герр обер-лейтенант, простите, герр майор! Я думал, что говорю со штабом роты. Это фельдфебель Байер, второй взвод, пятая рота. Взвод понес большие потери. Осталось пятнадцать человек. Так точно, герр майор, понял! Собственной головой? Какие силы атакуют нас, герр майор? Не знаю! Кажется, армейский корпус. Никак нет! Я не наглею, герр майор! Этот разговор стоил мне пяти человек, надутый болван! — заключает он, но после того, как повесил трубку.