Рамана Махарши - Шри Рамана Махарши - Жизнь и Путь

15. Даритель благ преданным,

он — Гуру даже великого Ганапати, мастера мантр .

Подобно божественному дереву Кальпатару,

он смягчает страдания тех,

кто ищет тени у его стоп.

17. Он — Наставник, сочинивший «Пять драгоценностей

Аруначалы»,

Квинтэссенцию Упанишад ,

афористичную по форме,

но всеобъемлющую и наполненную скрытым

смыслом ***.

18. Совсем не обученный санскриту, языку богов,

и не знакомый с поэзией,

Он, тем не менее, автор произведений,

где сонмы блестящих идей

переданы с вдохновляющей выразительностью.

21. Он — блестящий поэт, пишущий на тамили,

языке, обожаемом Агастьей *и другими

мудрецами.

Он увидел вечный высочайший Свет

своим тонким интеллектом

без помощи Гуру.

22. В мальчике, в тупом скотнике,

в обезьяне или в собаке,

в мошеннике, в просвещенном или в преданном,

Он везде,

без малейшего пристрастия,

видит одинаковое Бытие.

23. Полный Силы, но исполненный Мира;

Полный преданности,

но свободный от чувства различия;

Свободный от привязанностей,

однако любящий все человечество;

Проявленный Бог,

однако смиренный в поведении.

24. Оставив записку:

«Это **уходит к Присутствию Отца,

не ищите меня»,

Он покинул дом

и прибыл к подножию Аруначалы.

Приложение 2

Карл Юнг

Послание современному человеку *

Шри Рамана — истинный сын индийской земли. Он неподделен и, в дополнение к этому, — нечто совершен­но феноменальное. В Индии он — белейшее пятно на белом поле.

То, что мы находим в жизни и наставлениях Шри Раманы, — чистейшая Индия с ее дыханием освобож­денного мира и освобождения человечества. ОНО — песнь тысячелетий. Эта мелодия построена на един­ственной, великой, основной теме, которая, в тысячах красочных образов, омолаживает себя внутри индий­ского духа и самым последним воплощением которой является сам Шри Рамана Махарши.

Отождествление истинного Я с Богом будет шо­кировать европейца, ибо в высказываниях Шри Рама­ны выражено специфически восточное Осознание. Психология не может ничего добавить к этому, кроме замечания, что Оно лежит далеко за пределами ее соб­ственной возможности предложить такое.

Восточные практики имеют ту же Цель, что и за­падный мистицизм: фокус перенесен от личного «я» к истинному Я , от человека к Богу. Это означает, что «я» исчезает в истинном Я и человек — в Боге. По­добное усилие описано в Exercitia spiritualia ** , в ко­тором «частное владение», «я», в максимально возмож­ной степени подчиняется владычеству Христа. Шри Рамакришна занимал ту же позицию в отношении к истинному Я ; но у него дилемма выбора между «я» и истинным Я так ярко не выражена. Шри Рамана несомненно утверждает, что подлинная цель духовной практики — растворение «я». Рамакришна, однако, де­монстрирует в этом отношении отчасти колеблющу­юся позицию. Он говорит: «Почему очень немногие могут добиться этого союза (самадхи) и освободить себя от собственного „я”? Это очень редкая возмож­ность. Когда вы в конце концов обнаружите, что это „я” не может быть уничтожено, пусть оно остается как „я” слуги» *.

Что касается этой уступки, то Шри Рамана опре­деленно более радикален.

Изменение связи между этими двумя величинами, «я» и Я , представляет собой область переживания, ко­торую интроспективное сознание Востока исследовало в степени, почти недостижимой для человека Запада. Философия Востока, столь отличная от нашей, пред­ставляет для нас чрезвычайно ценный дар, который, однако, мы «должны добыть, чтобы владеть». Слова Шри Раманы еще раз резюмируют то главное, что бы­ло накоплено духом Индии тысячелетиями размыш­лений о Внутреннем Я ; и собственно жизнь и работа Махарши служат еще большим примером сокровен­ного стремления индусов найти освобождающий пер­вичный источник.

Восточным народам угрожает быстрое измельче­ние их духовного багажа, и то, что приходит на его место, не всегда может относиться к лучшим дости­жениям западного ума. Поэтому Мудрецы, подобные Шри Рамакришне и Шри Рамане, могут рассматри­ваться как современные пророки. Они не только на­поминают индусам о тысячелетиях духовной куль­туры Индии, но также непосредственно воплощают ее. Их жизнь и учения формируют впечатляющее предо­стережение — не забывать требования души во всех но­вациях западной цивилизации с их материалистиче­ски-техническим и коммерческим отношением к миру. Мертвящее побуждение приобретать и обладать в по­литической, социальной и интеллектуальной областях, которое порождает явную, неукротимую страсть в душе; человека Запада, также непрерывно распространяется и на Восток, угрожая такими последствиями, что их нельзя упускать из виду.