Насу Киноко: Kara no Kyoukai: Chapter 03

Сегодня был один из редких нормальных выходных, и школьные друзья позвали

меня выпить и поболтать. Все было отлично, и я даже не заметил, как пропустил

последнюю электричку. Остальные разъехались на такси, но моя зарплата ожидалась

лишь назавтра, и в карманах гулял ветер. Делать было нечего, и я решил прогуляться до

дома пешком, благо до него было всего две остановки. Пока я неторопливо шагал по

пустынной улице, двадцатое июля незаметно перетекло в двадцать первое.

За полночь город выглядел безжизненным. Даже торговый квартал угомонился

быстро, ведь назавтра ожидался будний день. С вечера поливал дождь, и теперь асфальт

6

блестел, а в глубоких лужах отражался дрожащий свет фонарей. Клумбы и газоны, избегнувшие асфальтовой гробницы, набухли и хлюпали. Ночь в середине лета была

жаркой, за тридцать, и влажная парная духота заставляла пот катиться градом, а зубы –

сжиматься в подспудном раздражении.

В узком боковом проулке скорчилась тоненькая фигурка. Девушка в черной

школьной форме согнулась, почти повиснув на ограждении тротуара и прижав руку к

животу, словно пытаясь облегчить боль. В строгом форменном платье с белым

воротником было что-то от монашеского одеяния. Постойте, не совсем так, оно было

нарочито скромным, но из дорогой ткани, словно вечерний туалет – это же форма

женской академии Рэйен! Кстати, если верить Гакуто, эта форма весьма популярна у

настоящих ценителей. По их словам она очень похожа на костюм горничной. Нет-нет, я в

курсе вопроса вовсе не потому, что я – фанат горничных или фетишист. Просто моя

младшая сестра ходит именно в эту школу.

Сестра говорила, что все ученицы живут в пансионе.

Довольно странно увидеть девушку из такого строгого и чопорного заведения на

улице в столь поздний час. Или у нее какие-то неприятности, или она не очень-то строго

соблюдает школьные правила – нарушительница, иными словами. Имея некоторое

отношение к академии Рэйен – пусть и через сестру – и поэтому чувствуя определенную

ответственность, я решился окликнуть ее. Девушка заторможено повернула голову в мою

сторону, длинные пряди мокрых волос упали на плечо.

Дыхание ее было тяжелым и болезненным, но лицо выглядело спокойно-

безжизненным, а глаза отрешенными. Миниатюрное личико с правильными мелкими

чертами – настоящая Ямато Надесико1. Длинные прямые волосы – действительно

роскошные – ниспадали по спине водопадом, а небольшие прядки на висках, отделенные

миниатюрными ушками, были переброшены на грудь. Левая прядь была грубо и косо

обрезана, но ровная прямая челка безошибочно выдавала воспитанную молодую леди из

хорошей семьи.

– Что вам… нужно?

Ее голос дрожал, хотя она пыталась говорить, как ни в чем не бывало. Но

смертельно бледное лицо девушки, синюшные губы, рука, судорожно прижатая к животу, и страдальчески сдвинутые брови свидетельствовали, что ей очень больно.

– У тебя болит живот?

– Н-нет… я просто…

Напрасная попытка – ее вид настолько противоречил едва слышным словам, девушка выглядела настолько хрупкой и готовой в следующую секунду сломаться, лопнуть, как перетянутая струна, что я невольно вспомнил Шики. Такой она была в то

время, когда я впервые встретил ее.

– Ты учишься в академии Рэйен, правильно? Но ведь это довольно далеко.

Опоздала на последнюю электричку? Хочешь, вызову для тебя такси?

– Н-не беспокойтесь. У меня… у меня все равно нет денег.

– Да? У меня тоже – вот так совпадение.

Она удивленно моргнула. Мда, шутка действительно прозвучала глуповато.

– Так-так. Тогда, наверное, ты живешь недалеко отсюда? Мне рассказывали, что

все ученицы обитают в пансионе, но, наверняка, у тебя есть разрешение уйти.

– Нет… мой дом далеко.

Я удивленно наклонил голову.

– Ты что же, сбежала?

– Мне… пришлось.

В затруднении, не представляя, что сказать дальше, я помедлил. Девушка промокла

насквозь, с ее платья часто падали капли. Наверное, она не смогла укрыться от недавнего

1 Японский идеал женской красоты, «краса ненаглядная».

7

дождя. С тех самых памятных событий несколько лет назад промокшие под дождем

девушки вызывали во мне смутное беспокойство. Это было невыносимо, и я сам не

заметил, как изо рта вылетели слова:

– Не хочешь переночевать у меня?

– А… можно?

На поднятом ко мне лице мелькнула отчаянная надежда. И я кивнул.