Евгений Наумов - Смеющийся Пеликен Наумов Евгений

Эмемкут шевельнулся и скосил глаза на лица сидящих рядом людей. Они ничего не

выражали.

Однако Эмемкут хорошо знал, какая тревога снедает их. У всех важных людей, владеющих чем-то, была хорошая жизнь и большие животы, правда, значительно меньшие, чем у самого

Эмемкута, владеющего Главной мыслью. У Тро, например, живот походил на

неровный камень, засунутый сбоку под кухлянку.

Они не выходили в море и на лед добывать зверя, не подвергали свою жизнь

многочисленным, опасностям – все, что нужно, добывали и делали для них работники. У

каждого важного человека была нарядная одежда, большие теплые шатры, в которых жили

их жены, и много вкусной еды – им не грозила голодная смерть и холод в собственном

пологе.

А Сверху Сидящий, разгневавшись, может отобрать у них все это. И тогда им жить

тяжелой жизнью совсем не важного человека, может быть, даже ничтожного. А какая жизнь

у не важного человека? Даже думать не хочется.

Когда-то Эмемкут был охотником и жил такой жизнью. Ему приходилось работать с

утра до вечера, чтобы обеспечить пищей и одеждой свою семью – родителей и трех сестер.

Зимой, когда собаки еще спали, он с другими охотниками уже выходил на лед залива. Там

сидел подолгу над лункой, ожидая появления пугливой нерпы или осторожного лахтака.

Добыв зверя, тащил его по скользкому льду через острые торосы домой. Но чаще

возвращался злой, окоченевший, с пустыми руками. Летом с другими охотниками выходил в

море на байдаре, рискуя быть унесенным сильным ветром или заблудиться в тумане. От

тяжелой гребли на руках его бугрились толстые мозоли…

Он смотрел на важных людей – старшину селения Иутека, живот которого был похож

на большое яйцо кайры, опущенное широким концом книзу, богача Нугрена, живот которого

напоминал яйцо кайры, опущенное узким концом, и думал: «Если бы у меня был такой

живот, как у них, я тоже не работал бы. Меня окружали бы почет и уважение. У меня было

бы вдоволь вкусной еды и просторный теплый шатер. Я мог бы выбрать жену или даже

несколько жен и не отрабатывать за них годами…»

Он делал все, чтобы у него появился большой живот: ходил вразвалку, заложив руки за

спину, как Иутек, говорил медленно и важно, как Нугрен, но ничего не помогало – вместо

большого мягкого живота у него была какая-то плоская впадина, по твердости

напоминавшая высушенную моржовую кожу, и ему по-прежнему приходилось много

трудиться.

Он убил большого лахтака и понес его не в шатер, где ожидали свежего мяса его

сестры и старые родители, а Челькутху, шаману племени Прямой стрелы. Он принес добычу

целиком: с жиром и печенью, с желудком, набитым кисло-сладкой рыбой, и с кишками, из

которых можно сшить просторный непромокаемый плащ-камлейку. Он попросил шамана

камлать всю ночь. В подкрепление своей просьбы Эмемкут положил рядом с тушей лахтака

связки шкурок белых песцов и черно-бурых лисиц.

Увидев шкурки, Челькутх жадно схватил их.

– Зачем тебе живот? – спросил он вкрадчиво, пока его целик- пальцы ласкали мягкий

мех лисиц.

Эмемкут не смог ответить на такой простой вопрос. Он конечно ожидал, что шаман

спросит его об этом, но достойного ответа так п не придумал. Рассказать же о своих

сокровенных мыслях он не решался – а вдруг Челькутх подумает, что Эмемкут хочет лишить

«то собственного живота, вкусной еды, трех жен, большого теплого шатра?

Под испытующим взглядом Челькутха он отвел глаза в сто- роиу.

Смеющийся Пеликен Евгений Наумов

Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал шаман. – И я буду камлать. Ты хороший юноша и

достоин живота. Думаю, отец племени Порой будет к тебе благосклонен.

Шаман камлал долго и ретиво. Подпрыгивая в свете костра г. округ деревянного столба

с изображением Ворона, он кричал хриплым пронзительным голосом: Эмемкут самый лучший охотник на побережье! Он силен п бесстрашен! В одиночку

ходит на медведя и побеждает его! Дальше всех бросает копье. Поднимает тушу целого

лахтака и несет ее, не зная усталости. Лучше всех орудует веслом и гарпуном. Не перечит

старшим. Самые лучшие куски из своей добычи выделяет тебе, отец племени. Дай ему

большой живот!

Эмемкут слушал и причмокивал от восторга: вот, оказывается, какой он достойный

человек! Ворон не должен отказать, особенно если просит важный человек – Челькутх, шаман племени Прямой стрелы.

Закончив камлание, шаман возгласил: