Евгений Наумов - Смеющийся Пеликен Наумов Евгений

наши беды? – спросил я. – Холод, темно… Даже Солнце у нас украли. Силачи ушли и назад

не вернулись… Помоги нам!» Долго молчал Сверху Сидящий, трубку курил. Даже устал я

ждать его ответа. Наконец заговорил. «Люди ко мне только с бедами идут, – сказал он. –

Когда хорошо живут, обо мне забывают. Нужно, чтобы всегда помнили. Почему с хорошим

ко мне не придут, только с плохим приходят?» Ничего не мог я ответить. Что ответишь, когда правду говорит? Рассердился Сверху Сидящий, трубкой меня по голове ударил. Упал

я, ничего не понимаю, но голос его слышу, как людей ругает он за то, что совсем перестали

понимать Сверху Сидящего, очень уж бестолковыми стали, друг друга и то не понимают, где

уж им понять Сверху Сидящего! И сказал он мне: «Если придет кто-нибудь из вашего

племени, принесет мне хорошее, такое, чтобы радость я почувствовал, заживете вы все

хорошей жизнью. Солнце снова увидите, тепло почувствуете, сытно станете есть, петь и

плясать будете! Все! Иди». Пообещал силачей наших назад вернуть. Сказал, что они уж к

селению подъезжают. И еще скачал: «Только для того это делаю, чтобы люди убедились: у

меня ты был, мое повеление слушал. Иначе остались бы ваши силачи там, куда пошли. Ведь

говорил я людям, что больше помогать им не желаю».

Белый Шаман умолк. Вдали послышалось жалобное поскуливание собак, а потом –

скрип промерзших полозьев, тяжелое дыхание.

– Едут… – прошелестело в толпе.

В круг света, отбрасываемого кострами, въехала первая упряжка. Худые бока собак, покрытые свалявшейся шерстью, так и ходили ходуном. Глаза помутнели от усталости, языки высунуты…

Вид силача Виютку был ужасен. Вся одежда изодрана в жестокой битве, сквозь

прорехи виднелись раны. От боевого копья остался один обломок. Щит разбит. Толстая

тетива лука из моржовых жил разлохмачена. В сумке – ни одной стрелы… Он соскочил с

нарты и, не обращая ни на кого внимания, принялся распрягать собак.

Одна за другой въезжали упряжки. Эрмен… Суплякын… Анику… Все они бились до

Смеющийся Пеликен Евгений Наумов

последнего, но не смогли одолеть врага. И теперь не смотрели на соплеменников, стыдясь

своего поражения. Их не радовало даже, что уцелели каким-то чудом и назад вернулись.

Ненек обратился к своему воспитаннику:

– Смотри, Айван. Хорошо смотри!

Все вздрогнули. Яркая звезда прочертила огненный След на небе и погасла.

– Что это?

– Люди! Сверху Сидящий сказал! – изрек Белый Шаман.

– Слушайте, сказал Сверху Сидящий… – зашептали вокруг.

– Упадет три звезды. Когда третья звезда упадет в море, должен отправиться в путь

человек вашего племени, несущий хорошее. Если не придет он, Солнца больше не увидите, в

темноте жить будете. Кто пойдет? Назовите имя!

Вот оно, условие Сверху Сидящего! Кто отважится идти в далекий и неведомый путь?

В дороге на смельчака могут напасть великаны, когтистые тени подземного мира, летающие

шаманы из другой земли, невиданные звери, А рэккены? О, все они постараются завладеть

тем хорошим, что понесет человек. Как пройдешь весь путь, как достигнешь цели?

И тогда взоры невольно устремились к самому важному человеку племени – Эмемкуту.

Пусть он скажет свое слово, ведь не зря владеет Главной мыслью!

Эмемкут вздрогнул и очнулся от оцепенения. Черный Шаман наклонился к нему и что-

то прошептал. Глазки самого важного человека тревожно забегали, словно он ищет кого-то.

– Пойдет Айван!

И все облегченно вздохнули. Сирота, кто о нем будет жалеть?

Разве что Ненек, да он не в счет – белоштанный старик, давно приготовившийся к

переходу в верхний мир.

Айван почувствовал облегчение. Так вот что неясно томило его псе время! Вот почему

позвали его сюда! В толпе заметил взгляд, сверкающих глаз Яри. Может, она услышала в

шатре самого важного человека какие-то разговоры и хотела его предупредить?

Он шагнул вперед. Упрямое выражение не сходило с его лица. Па губах заиграла

насмешливая улыбка.

– Люди! – сказал он громко. – Да что хорошего я понесу? Оглянитесь вокруг! Нет у нас

ничего хорошего.

Все растерянно молчали.

Сначала найдите хорошее, а потом меня позовете! Айван повернулся и вышел из

толпы.

– Строптивец! – прозвучал чей-то сдавленный голос. Да он всегда был таким.

Детство Айвана

Как рождается Пеликен

Не может улыбаться заяц!

До сих пор не знал ничего хорошего Айван. Своих родителей он не помнил. Никто