Токтаев Игоревич - Пес и волчица

Выступая, Лукулл отправил небольшое посыльное судно с вестью о победе на Хиос, который считал в настоящий момент своей основной базой.

К концу первого дня пути на горизонте был замечен одинокий парус. Сначала на него никто не обратил внимания, это мог быть купец, однако парус быстро приближался. Скоро стало очевидно, что он догоняет флот. Тимофей, который никогда не пренебрегал мелочами, отправил навстречу триеру.

Вести, которые пришли вместе с так и не добравшимся до Хиоса посыльным, заставили Лукулла прекратить движение и спешно собрать военный совет.

В дне пути от Лекта на юг, у острова Тенедос было обнаружено множество кораблей. Это мог быть только противник, та самая неизвестная величина, которой опасались Лукулл и Тимофей. Киликийские пираты.

Предстояло решить, сражаться или постараться уклониться от столкновения. Дамагор, отряд которого пострадал меньше других, рвался в бой, Тимофей был задумчив, а Леохар хранил высокомерное молчание.

Драться или нет?

Посыльный не сообщил, сколько у противника кораблей, уверяя, что их много, однако они довольно разношерстны. Последнее несколько обнадеживало, ведь количество не означает качества. Тимофей высказался за проведение разведки боем и Дамагор со своими двадцатью триерами отправился к Тенедосу.

Во флоте Эргина царили разброд и шатание. Эвдор, который всегда появлялся столь же неожиданно, как и исчезал, принес весть о разгроме Неоптолема, повергшую пиратов в уныние. Терей рвал волосы на голове и требовал возмездия. С налитым кровью изуродованным лицом, брызгающий слюной, он напоминал ожившего мертвеца. Эргин помалкивал, а Драконтей глушил вино кувшинами, казалось, поплевывая на все проблемы.

Стояние у Тенедоса затянулось еще на один день, а на утро обнаружилось отсутствие Змеиного, отплывшего ночью в неизвестном направлении с шестнадцатью кораблями, причем некоторые из них прежде числились шакалами Мономаха. Вместе с Полиадом бесследно исчез и Крысолов. Начались метания. Терей бесновался, убеждая немедленно выступать. Эргин не говорил ни да, ни нет, однако объявил, что дезертиров отправит искупаться с камнем на шее. Бездарно прошел еще один день. Миновала ночь и выяснилось, что на угрозу Мономаха наплевало пяток пиратов. Флот таял на глазах.

Уголек ждать больше не стал и, взяв пятнадцать гемиолий с парой триер, отправился на разведку. Тенедос еще не успел скрыться за горизонтом, как киликийцы повстречали Дамагора.

Родосский наварх недолго раздумывал и с ходу атаковал. Пираты Мономаха наблюдали сражение с высоких утесов острова, оно оказалось столь быстротечным, что на помощь Угольку никто выйти не успел, хотя было видно, что родоссцев не слишком много.

Дамагор пленных не брал, у киликийцев спаслась одна триера и одна гемиолия, остальные отправились на дно. На триере улизнул Терей -- старый лис был слишком хитер и проворен, чтобы дать поймать себя за хвост. Родоссцы, не догнав его, ушли.

Сразу после боя Мономах отдал приказ о выступлении. Но не в погоню за Дамагором, а в прямо противоположную сторону. К вечеру следующего дня к Тенедосу нагрянул весь флот Лукулла, но мышка улизнула. Так Эргину и не довелось встретиться в бою с ненавистным Волком.

Лукулл не слишком расстроился, поняв, что более ему опасаться киликийцев не следует. К Хиосу поспешил новый посыльный, везя весть уже о двух победах...

Луций Лициний, разом превратившись во властителя морей (о семидесяти триерах Архелая легату не было известно, да и они стояли довольно далеко, на Эвбее, привязанные к сухопутной армии) осуществил задуманное и высадился в Абдерах. Там его ушей достигли вести о полном и окончательном разгроме Архелая. Узнав, что легионы Гальбы и Базилла идут в Фессалию, и все еще не имея сведений, где же стоит Сулла, Лукулл снова вышел в море и отправился в Гераклею, что в Пиэрии. Он принял решение поставить флот в этом порту на зимовку: уже начинались осенние шторма.

Оставив в Гераклее заправлять делами Тимофея, Луций Лициний выехал к Сулле, взяв с собой примерно половину своих римлян, а так же Квинта Севера.

* * *

Воссоединение всех трех частей сулланской армии состоялось в Лариссе за три дня до ноябрьских календ[187]

. В этот день полководец с тремя легионами прибыл к лагерю Гальбы и Базилла, в котором за неделю до того появился Лукулл, представлявший часть, хоть и самую меньшую количественно, но не менее прославленную победами.