Unknown - o 0424287a7cd27205

В: Это выглядит как очень маленькое различие, но для вас оно очень важно.

КУ: Оно действительно очень значительно. Роющая палка или простая мотыга

довольно легко могут использоваться беременной женщиной, и, таким образом, матери, как и отцы, были способны выполнять работу в саду. Что они и делали. В

действительности, около 80 процентов продовольствия в этих обществах было

произведено женщинами (мужчины, конечно, все еще продолжали заниматься охотой).

Поэтому неудивительно, что приблизительно у трети этих обществ божествами были

только женщины, и примерно у трети божествами были как мужчины, так и женщины, и

статус женщин в таких обществах был примерно равен статусу мужчин, хотя их роли, конечно же, были по-прежнему резко разделены.

В: Эти общества были матриархальными?

КУ: Точнее матрифокальными. Матриархальное общество, строго говоря, это

доминирование и управление матерей, и никогда не было никаких строго матриархальных

обществ. Скорее эти общества были в значительной степени «эгалитарными», с примерно

равным статусом мужчин и женщин; и во многих из таких обществ родственная связь

действительно определялась по матери, или, говоря другими словами, они имели

«матрифокальную» организацию. Как я уже сказал, примерно одна треть этих обществ

поклонялась только женским божествам, особенно Великой Матери в ее различных

проявлениях, и, наоборот, почти каждое известное общество с культом Великой

Матери является садоводческим. Начало истории таких обществ — приблизительно

десять тысяч лет до нашей эры, как на Востоке, так и на Западе.

43

В: Это любимый период экофеминистов.

КУ: Да, они любят эти общества, а также некоторые приморские, основанные на

рыболовстве. Если экологические маскулинисты предпочитают общества доисторической

эпохи, экофеминисты очень любят садоводческие общества культа Великой Матери.

В: Потому что они жили в гармонии с сезонными циклами природы, а также были

внимательны к экологии?

КУ: Да, пока совершались эти ежегодные ритуальные человеческие

жертвоприношения, чтобы Великая Мать была счастлива, а зерновые культуры давали

урожай, все находились в гармонии с природой. Средняя продолжительность жизни, согласно исследованию Ленского, была приблизительно двадцать пять лет, что также

довольно естественно.

Вы видите, что здесь есть та же самая проблема, что и у экомаскулинистов, которые

восхваляют предыдущую доисторическую эпоху за то, что племена должны были

общаться с подлинной природой. Но что такое «настоящая природа»? Экофеминисты

утверждают, что эти ранние сельскохозяйственные общества жили в гармонии с

сезонными циклами природы, общались с землей, то есть с чистой природой, не

измененной деятельностью людей. Но экомаскулинисты гневно осуждают сельское

хозяйство любого вида как первое насилие над природой, потому что больше не

происходит сбор того, что предлагает сама природа; ведется искусственная обработка

природы. Люди сельскохозяйственной культуры врываются в природу, царапают ее лицо

своими технологиями сельского хозяйства, начинают насиловать землю. Рай

экофеминистов — это начало ада с точки зрения экомаскулинистов.

Итак, как считают экомаскулинисты, садоводство принадлежит культу Великой

Матери, и именно под покровительством Великой Матери было начато ужасное действо

сельского хозяйства, массовое преступление, которое впервые установило господство

человеческого производства над огромной и нежной природой. И восхваление этого

периода — просто человеческое незнание в его самой худшей форме.

В: Вы, кажется, не превозносите ни доисторическую, ни садоводческую эпоху?

КУ: Эволюция ведь продолжает свое движение, не так ли? Кто мы такие, чтобы

указывать на один период развития и говорить, что все после этого периода было

колоссальной ошибкой, отвратительным преступлением? С чьей именно точки зрения?

Если мы действительно находимся в руках Великого Духа или Великой Матери, то

почему мы думаем, что она не знает того, что делает? Чье же это господство?

В любом случае мы находимся на три или четыре основных технологических эпохи

выше этого периода, и я сомневаюсь, что эволюция прислушается к нашим молитвам и

повернет назад.

В: Вы часто обращаетесь к «диалектическому прогрессу».

КУ: Да, идея в том, что каждая стадия развития в конечном счете сталкивается со