Владимир Шуля-Tабиб - Прости меня, ковбой, но...

направлениях, при этом все одновременно говорили на самых разнах языках, были одеты в

совершенно невообразимые одежды, на головах у многих творилось такое, что Ковбой не

назвал бы причѐской даже после третьей бутылки виски! В ушах, носах, бровях, как у

мужчин, так и у женщин, торчали многочисленные металлические серѐжки. Частенько

определить возраст или даже пол было невозможно.

По улицам, отчаянно гудя, ползли стада машин ( до этого в своей жизни Ковбой видел

машины, но совсем другие, и только две!) Надо всем этим морем движущихся тел нависали

огромные билдинги. Назвать ЭТО домом - язык не поворачивается. Дом - это место, где

живѐт одна семья. Ну, две-три...В Крайслер – билдинге, например, можно было бы запросто

поселить два-три города из тех, где побывал за свою жизнь Ковбой.

Пассажиры дилижанса во главе со Священником целеустремлѐнно пробивались куда-то в

этом муравейнике, пока не остановились перед зданием с надписью на фронтоне:” ..... суд”.

Какой именно суд, Ковбой разглядеть не успел, так как читал медленно и по складам, ибо

беглое чтение не есть занятие, приличествующее ковбою. Это - дело клерков, т.е.особей, скакать не умеющих, стреляющих плохо, но живущих хорошо. Интересная порода людей, должен я вам сказать! Но сегодня речь не о них. Да и какая разница! Суд – он и есть суд.

- Святой отец! Какого дьявола! Вы что, собрались меня судить?

- Не богохульствуй! И вообще, веди себя прилично! Здесь - не прерия.

А судить тебя надо, иначе ты никогда не поймѐшь, как вы там живѐте, какие вы все ещѐ

дикие! Да-да, не только индейцы, а вы все.

В огромном зале суда было прохладно, народу толпилось много, но никто не галдел, говорили тихо, почти шѐпотом, кого-то ждали. На Ковбоя смотрели, как на диковинную

зверюшку, но вопросов не задавали и пальцами не показывали.

6

Кто-то мягко, но настойчиво подѐргал Ковбоя за рукав. Обернувшись, наш герой обнаружил

невысокого, полного, лысоватого молодого человека в сером костюме и белой рубашке с

плохо повязанным, ярким галстуком.

- Здравствуйте! Если вы не против, я – ваш адвокат. Меня зовут Дэн Краун. У вас есть

чем оплатить услуги защиты?

- Какой защиты? От кого? Да и денег у меня здесь нет!

- Не волнуйтесь! Вы имеете право на бесплатную защиту тоже. Хотя, честно говоря, я

бы предпочѐл платную...Бесплатные пирожные обычно обходятся дороже. О’кей! Я

просмотрел ваше дело. Я думаю, если вы признаете себя виновным по основным пунктам, мы сможем сослаться на незнание вами закона в связи с неграмотностью и тяжѐлым

сиротским детством...

- Какое, к дьяволу, сиротское детство?! Я был бы счастлив быть сиротой! У меня был

такой папаша!

- Тише, молодой человек! Доказать всѐ равно никто ничего не сможет, давно было, больше ста лет назад, свидетелей нет в живых! А сиротой быть для суда всегда выгоднее, ибо плохие родители были у многих, этим никого не удивишь! У меня, например, отец был

алкоголик, а я – юрист. Впрочем, если честно, он был очень не бедный алкоголик, и всѐ

пропить не смог, нам, его детям, тоже немало осталось... Так что, решено – вы сирота!

- Какой сирота? На фига? Я - невиновен! Я же их спасал! Вы что, охренели тут все?

- Вы виновны в дискриминации женщины, вы еѐ оттолкнули и не признали еѐ равное

право на борьбу с преступниками! Вы ударили ногой афроамериканца!

- Кого-кого? Это ещѐ что за чудо такое?

- Человек с черным цветоми кожи.

- Да? Значит, белые - европоамериканцы, а жѐлтые - азияамериканцы?

- Не умничайте, вы - не в той ситуации! После многих лет дискриминации слово

“негр” признано унижающим человеческое достоинство. Как и слово” чѐрный”. Белых и

жѐлтых это не касается.

- Господи! И это столько болтовни из-за какого-то старого негра?

- Вот только за слово “негр” вы можете сесть в тюрьму! Это - расизм! А ещѐ вы

оскорбили молодого человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Слава Богу, среди спасаемых не было инвалидов, а то вы бы умудрились унизить все возможные

меньшинства!

- Да что вы все тут, с ума посходили, что ли? Неужели судья не поймѐт, что я –

нормальный человек и всѐ сделал, чтобы этих идиотов спасти!

- Да, но спасая, вы не имели права их обижать, даже нечаянно! Вот если бы все они

были нормальными белыми мужиками, не принадлежащими к демократической партии, тогда пожалуйста, сколько угодно! И кстати о судье: она – женщина, афроамериканка, хоть и