реветь и умолять её не делать им больно. "Мы больше не будем" , – клялись они никогда-никогда
не делать так.
Костик молча стоял у стеночки, мужественно прикрывая ею свой тыл. И только тёплая
струйка, стекающая по ноге в сандалик, могла выдать его ужас.
Глава 7. МЫШЕЛОВКА
Однажды во время занятий в группу заглянула медсестра. Её белый халат в сознании детей
вызывал тревожные ассоциации. Дети неотрывно следили за каждым жестом медработника. С чём
она пришла на этот раз? Медсестра вынула из пакета маленькую клетку и протянула её
молоденькой воспитательнице. Та, увидев мышеловку, скорчив брезгливую гримасу, беззвучно
замахала руками.
– Слушай, я же не заставляю тебя руками мышей ловить. Если санэпидемстанция узнает, что
у нас мыши, всем будет нагоняй. Мы сами должны устранить эту проблему. Поставишь
мышеловку в туалетной комнате, чтоб было незаметно. А когда мышь попадётся, поднесёшь
мышеловку к унитазу, нажмёшь вот сюда и спустишь воду. Несколько процедур, и всё! – дав
указания, медсестра удалилась.
Любопытство разбирало всех. Каждый старался найти повод сходить в туалетную комнату, чтобы проверить мышеловку. Оставаясь несколько дней пустой, она скоро перестала интересовать
всех, кроме Костика. И его терпение было вознаграждено.
Во время тихого часа он попросился в туалет. Зайдя за дверь, увидел, что в мышеловке что-
то есть. Он поднял её с пола и поднёс на уровень глаз. В клеточке сидел махонький мышоночек.
Настоящий, живой! Костик видел его блестящие глазки, розовый носик, круглые ушки. "Что
сделает с ним воспитательница, если сейчас войдёт сюда?" – проскользнула тревожная мысль. Он
вспомнил, что для того, чтобы открыть клеточку, нужно куда-то нажать. Он перевёл глаза на
дверцу мышеловки, которая запиралась пружинкой. "Вот сюда!"
Костик подбежал к окну. Он с трудом смог приоткрыть его, от волнения руки не слушались.
Перегнувшись через подоконник, на вытянутых руках стал со всей силы давить на тугую
пружинку. Дверца поддалась, и мышонок невесомым шариком выкатился на мягкую травку.
Костик облегчённо вздохнул.
В этот момент вошла воспитательница.
– Ну, что опять придумал? – она увидела в руках Костика мышеловку.
– Я хотел посмотреть, как она открывается, – соврал Костик и обрадовался, что получилось
правдоподобно.
Воспитательница взяла у него из рук мышеловку.
– Вот так! – нажав наманикюренным пальцем на пружинку, показала, куда нужно нажать. В
этот момент пружинка соскочила, больно прижала ей палец и сломала ноготь.
– Вот зараза! – высказала непонятно к кому относящуюся досаду воспитательница.
А Костик порадовался: «В жизни есть справедливость! Злые будут наказаны!»
Глава 8. ПОЛДНИК
Костик плохо ел. Сам этот процесс для него был наказанием. Часто только один вид еды
вызывал неприятие. Молоко или какао с пенкой, гороховый суп, селёдочка, переливающаяся
влажным бочком. Он не мог представить себе, как можно «это» положить в рот. У него внутри всё
содрогалось. Меню было расписано по дням, и, зная, что в четверг дают форшмак, он заболевал.
На самом деле. Его бил внутренний озноб. Но бабушка торопилась на работу и не обращала
внимания на его полуобморочный вид. Он понял, что пощады не будет. Никакими средствами и
способами ему не вызвать понимание и милость близких. Даже болезнь не поможет. И загнанный
в узкий коридор, преодолевая себя, шёл в детский сад как на испытание, всё меньше доверяя
окружающим его людям.
А воспитатели, чтобы заставить детей съедать порцию, говорили, что пока кто-нибудь один
не доест всё до конца, никто из-за стола не выйдет. Это было правило.
Костика часто выручал Мишка-толстяк, который, видя, как мучается его товарищ напротив, как-то предложил:
– Не любишь форшмак? Давай сюда! – Воспользовавшись тем, что воспитательница
отвернулась, он поменял тарелки.
Однажды, когда на полдник были бутерброды с маслом и чай, от вида лежащего кубиками
жира Коську передёрнуло. Ни тёти Зины, ни Мишки в тот день не было. У многих детей масло
вызывало отвращение. Намазывая хлеб маслом, они тянули время, потом, зажмурившись, задержав дыхание, откусывали и, скорее хлебнув сладкий чай, проглатывали. Боялись подавиться, но всё-таки ели. И, съев, смотрели на соседей, ожидая, когда другие закончат эту неприятную
Читать дальше