Unknown - SergeiMinaev-MoscowLoveNot

«Главное костюм не обоссать, — думал Игорек, —

а то завтра не продать. Не продать завтра. Хорошо

хоть в баню сходил».

Игорек закончил, вышел из под моста и сел на

траву. Мимо проехала машина с открытым верхом, набитая хохочущей молодежью.

«Весело им, — Игорек сплюнул под ноги. — Че

го весело? Зачем живут? Для чего живут? Непонят

но. Раньше люди города строили и на войну ходили, умирали героями, а теперь? Детей ведь родят таких

же, которые ничего не построят, а только все прос

рут. Блядство одно. Да и мы тоже...»

В луче дорожного фонаря блестела журнальная

обложка. Игорек протянул руку, подтащил журнал к

308

Сергей Минаев

себе, открыл на середине и начал читать первую по

павшуюся статью:

Старый герой был ухоженным мальчиком двад

цати пяти лет, стоявшим на перекрестке Кузнец

кого и Неглинки. Мальчик пытался сделать мучи

тельный выбор между поездкой к двадцатитрех

летней проститутке Эле и сорокатрехлетней

честной женщине Анне. Он мучился этим выбором

ровно четырнадцать минут сорок одну секунду. На

пятнадцатой минуте к нему подходил неопрятно

одетый джентльмен и просил сигарету. Несмотря

на то, что у мальчика была полная пачка, он от

рицательно вертел головой, а потом ехал к двад

цатисемилетнему редактору Денису, чтобы прове

сти с ним остаток вечера. Его глаза горели, пото

му что в этом городе для него было слишком много

возможностей.

Новый герой стоял на том же месте и с той

же пачкой сигарет. Ему те же двадцать пять, но

на просьбу джентльмена он отвечает ударом в

лицо только потому, что его осмелились попро

сить. Ему одинаково неинтересны Эля и Аня, а Де

ниса он выебал еще в канун своего семнадцатого

дня рождения. Любую просьбу он воспринимает

как личное оскорбление. И остатки всех вечеров

в его жизни давно истлели в исписанных органай

зерах родителей. Он не рвался в новые герои, про

сто у него не было выбора не стать им. Его гла

за пусты, потому что единственная возможность

города — он сам.

Москва, я не люблю тебя

309

Первый мальчик женился и произвел на свет близ

нецов. Они с женой много зарабатывали и еще боль

ше тратили. А потом он банально сгорел в костре

Одноклассников.ру в подагрических руках своей пер

вой любви. И даже фотографий не осталось.

Второй стал кем то очень главным и застрелил

ся на следующий день, предварительно выложив на

WikiLeaks видео и аудиозаписи своего полового акта

с высшим чином из РПЦ.

Он так и не узнал, что быть новым героем в на

ши дни все равно что пытаться отсосать у самого

себя, на вытянутой руке держа айфон для глубины

кадра .

— Хуетень какая то, — Игорек отбросил журнал, повернул голову, чтобы позвать Михалыча, но

осекся.

Михалыч стоял, приложив обе руки к груди, на ма

нер кающегося грешника, и что то бубнил, вперив

шись в небо. До Игорька несколько раз долетели

слова «завтра» и «клянусь».

— Ну, все. Кажись окончательно ебнулся, — ус

мехнулся Игорек. — Хотя здесь все такие. Пропал го

род! — Игорек назидательно поднял указательный

палец. — Пропал. А мне и не жалко нихера.

Впрочем, это пессимистическое утверждение со

вершенно не разделяли двадцатитрехлетние Тохта и

Тоджибек, спускавшиеся на набережную со стороны

Нового Арбата.

310

Сергей Минаев

Также они ровным счетом ничего не знали о про

низанной светлой печалью статье «Поминки по Сто

лице», которую читал Игорек и которую вот уже вто

рые сутки обсуждали пятнадцать с половиной хип

стеров на портале OpenSpace.ru.

Одни утверждали, что город сгубило отсутствие

велосипедных дорожек и плохое качество латте

практически во всех заведениях «Красного Октяб

ря». Другие говорили, что проблема в самих жителях

города, отличающихся крайней степенью снобизма

вкупе с «зеро толерантностью». Нашелся даже кто

то, написавший, что «скоро наступят новые времена, в которых калейдоскопичность смены незначимых

героев Москвы сделает само понятие “москвич” чем

то анекдотичным».

Даже если бы Тохта и Тоджибек владели русским

на уровне школьников третьего класса и имели ком

пьютер с выходом в интернет, вряд ли бы они поня