Unknown - SergeiMinaev-MoscowLoveNot

те скажу, Володя. Вот, что я тебе скажу. — Рашпиль

укоризненно качает головой и надевает очки в тон

кой металлической оправе, отчего становится похо

жим на ученого кота, и начинает читать, — «Благо

родный муж (цзюнь цзы) думает о праведном пути и

не думает о пропитании. Он может трудиться в поле

и быть голодным».

— Это откуда? — таращу я глаза в недоумении.

— Это, Вова, Конфуций. Был такой китайский му

дрец. А вот еще: «Благородный муж знает только

долг, низкий человек знает только выгоду». Это в от

вет на твое про бизнес. И про личное. Я себе мно

го навыписывал, ты не думай! — Рашпиль грозит мне

пальцем.

170

Сергей Минаев

— А откуда у вас, Алексей Михайлович, такая тя

га к конфуцианству вдруг образовалась?

— А ты думаешь, ты один тут умный и борзый, да

еще с образованием?

— Нет, не думаю, — грустно ответил я. — Судя по

количеству машин стоимостью более восьмидесяти

тысяч евро внизу, на парковке, думаю, что не один.

А учитывая тот факт, что машины эти не благород

ных мужей, а здешних блядей и официантов, что то, Алексей Михайлович, подсказывает мне, что не толь

ко не один, а даже и не умный.

— Правда? — недоверчиво косится на меня Раш

пиль. — Ну, тогда еще надежда на тебя есть. Зна

ешь, — наклоняется он ко мне, — надежда испра

виться, она всегда есть. Возьми меня — три ходки, две «мокрые», руки в партаках, а душа в заусенцах.

А и меня на старости лет взяло так, что не отпускает.

Как хороший чифирь.

— Что не отпускает? — судя по внезапной стра

сти к Конфуцию, Рашпиль на старости лет таки по

знал волшебный мир химически синтезированных

наркотиков.

— Год назад мои влезли в один блудняк с оружи

ем в Гонконге. — Рашпиль вертит головой по сторо

нам, потом снова наклоняется ко мне. — Туда сюда, чё то у них там не задалось, — короче, схлестнулись

они с местной братвой. Триадами себя называют.

Стали они наших крошить, как капусту. И случись так, что пятеро моих прихватили какого то деда с бабой

и ребенком, с кучей лаве. Вроде как общак их под

ломили. Заперлись с этими бабками и заложниками

Москва, я не люблю тебя

171

в отеле. Китаезы их обложили со всех сторон, но вы

куривать испугались, шутка ли — старший их там со

своей бабой и дитем.

День сидят, два, три. На четвертый баба китаеза

говорит на чистом русском языке: так, мол, и так.

Мистер Чен попросил вам сказать, что сегодня само

убьется через остановку дыхания, а после братва его

вас всяко замочит. А то, что мистер Чен сам себе ла

сты завяжет, можете не сомневаться.

Мои, конечно впали в ахуй и стали мне звонить.

Прилетел на следующий день. Своим велел в комна

те остаться. Сел с этим Ченом и бабой его тереть.

В ванной.

Чен вместо «здрасте» берет с полки флакон с ду

хами, разбивает, и вены себе на правой руке взре

зает. Вот, говорит, Алиоса, через три часа кровью ис

теку. А если на левой вскрою, то через два. А потом

мои люди зайдут и убьют вас. Хотя я мог бы обме

нять себя, ребенка и жену на деньги, которые вы

украли, и вам бы удалось бежать, я не стану этого

делать, чтобы не мешать моим людям исполниться

своего Дао.

У денег нет пути и нет сущности, Алиоса. Деньги

кончаются, а цзюнь цзы, узнавший Дао воина, не кон

чится никогда. Ты, говорит, Алиоса, понимаешь это?

В чем твое Дао? Ты же благородный человек. Или ты

ищешь выгоду вместо того чтобы искать сердце?

— И что же вы, Алексей Михайлович? — Я пытаюсь

понять, не слишком ли большие зрачки у неофита.

— И подумал я, Вовка, — цзюнь цзы я или шма

ра помойная? И так мне обидно стало, веришь — нет, 172

Сергей Минаев

что отдал я все бабки, отпустил его жену с ребетен

ком и сказал: косяки моих людей на мне. Их отпус

ти, а меня мочи прямо здесь.

А он мне отвечает: вижу, Алиоса, скоро ты на путь

Дао встанешь. И смотрит вроде как испытующе. Са

мому на вид лет сто, а глаза молодого парня. Как у

тебя вот. Сказал, потом подул на свою руку, кровь

кап кап — и остановилась. В натуре. Выпьем?

— Ага. — Я автоматически подставляю стопку.

Нет, на известные мне наркотики не похоже, слиш

ком четко говорит и глаза нормальные. Чем же его

там вставили? Гипноз?

— Ну, потом, конечно, еще много чего было, —

продолжает Рашпиль. — Монастыри, чай, осознание

Дао, ушу, «утренняя роса оставляет след на листе»,

«лотос распускается в камне», «дракон ебет черепа