Omenus - Майкл Льюис

прибыльным, ни особенно престижным занятием. Прибыль давали операции по размещению

корпоративных акций. Престижным было знакомство с кучей генеральных директоров. В

социальном и финансовом плане Salomon занимала скромное место на обочине этой блестящей

жизни.

Так по крайней мере мне об этом рассказывали. Здесь трудно что-либо доказать, потому

что документов нет, все свидетельства - устные. Но вообразите хихиканье аудитории, собравшейся в марте 1977 года в Уортонской школе бизнеса Пенсильванского университета, перед которой выступает Сидни Гомер - ведущий аналитик облигаций из Salomon Brothers, проработавший на Уолл-стрит с середины 1940-х до конца 1970-х. «Я чувствовал себя

униженным, - рассказывал Гомер о своей работе. - На вечеринке с коктейлями меня окружали

кольцом очаровательные дамы, выясняя мою оценку рынка, но стоило им узнать, что я

занимаюсь облигациями, как все они немедленно исчезали».

А возьмите само отсутствие фактов. В Нью-йоркской публичной библиотеке 287 книг об

облигациях, и большая их часть связана с химией [В английском языке bond - это

«обязательство, облигация», но также и «соединение, связь». - Примеч. переводчика.] . Если

же они посвящены облигациям и не заполнены чудовищным количеством скучнейших

вычислений и таблиц, то их названия примерно таковы: Все спокойно на рынке облигаций, или

Стратегии для осторожного инвестора. Иными словами, это не те книги, которые могут приковать

читателя к столу, от которых начинает колотиться сердце. Люди, чувствующие себя

значительными, склонны оставлять на бумаге след своей жизни в форме воспоминаний и

жизненных анекдотов. Так вот, если люди с рынка акций пишут и публикуют мемуары десятками, то люди рынка облигаций хранят упорное молчание. Для антрополога работающие с

облигациями представляют собой ровно такую же проблему, как и не знающие букв племена из

дебрей Амазонки.

Одной из причин этого является то, что среди специалистов по облигациям практически

нет образованных людей, что опять-таки говорит о том, насколько немодным было это занятие. В

1968 году провели перепись образовательного уровня сотрудников Salomon Brothers, которая

выявила, что из 28 совладельцев фирмы 13 не посещали колледж, а один не окончил даже

восьмилетки. В этом обществе Джон Гутфренд был явным интеллектуалом: его, правда, не

приняли в Гарвард, но он все-таки окончил Оберлинский университет (наград за достижения в

учебе не получал).

Самый большой миф о торговцах облигациями, свидетельствующий о полном

непонимании причин процветания Уолл-стрит в 1980-х годах, гласит, что они безумно рисковали

и потому много зарабатывали. Таких было очень немного. Некоторый риск в торговле неизбежен.

Но большинство торговцев просто живут на комиссионные. Источники их богатства превосходно

описал Курт Воннегут (рассказавший на самом деле о юристах): Есть волшебный миг, когда один человек уже фактически выпустил сокровище из рук, а

другой, которому оно должно достаться, еще не взял его в свои собственные. Бдительный и

проворный юрист [читай - торговец облигациями] сумеет завладеть этим мигом; долю

волшебной микросекунды он подержит сокровище в своих руках, и крошечная его частичка

перейдет к нему.

Иными словами, Salomon достается крошечная часть от каждой финансовой сделки. И эти

крохи накапливаются. Продавец Salomon сплавляет 50-миллионный пакет нового выпуска

облигаций корпорации IBM пенсионному фонду X. При этом маклер той же Salomon, который

предоставляет продавцу этот пакет облигаций, берет себе восьмую (процентного пункта), или

62,5 тысячи долларов. Если захочет, может взять и больше. На рынке облигаций, в отличие от

рынка акций, не принято публиковать информацию о величине комиссионных.

А теперь начинается потеха. Теперь маклер знает, у кого лежат облигации IBM и каков

нрав их владельца, и ему не нужно быть о двух головах, чтобы еще раз привести облигации

(сокровище) в движение. Он сам может создать для себя волшебную микросекунду. Он может, к

примеру, надавить на одного из своих продавцов, чтобы тот убедил страховую компанию Y, что

облигации IBM стоят дороже, чем за них заплатил фонд X. Не имеет значения, верно это или

нет. Маклер выкупает облигации у Х и продает их Y, получая еще раз свою восьмую долю

процентного пункта, а пенсионный фонд счастлив, что за столь короткое время сумел выручить