Валерий Хаит - Доля шутки

— Кирюша, ты?

Оттуда — жалобный детский голос:

— Нет, я не Кирюша… Но я его лучший друг!

Муж и жена. Веселые, гостеприимные. За столом обычно выступают в паре. Он, обнимая супругу, с гордостью говорит:

— У меня каждая четная жена — Наденька.

Она вторит (и тоже с гордостью):

— А у меня каждый нечетный муж — еврей.

Объявления в одесской газете. Рубрика «Массаж и медуслуги».

Например, такое: «Дикая пантера желает разорвать тебя, как тузик тряпку».

Услышал фразу:

— Я провинциал, мне все нравится…

Нет, есть все-таки у нас грамотные люди!

Вот такой, скажем, диалог:

— Ты знаешь, по-моему, их отношения налаживаются…

— Нужно говорить — накладываются!

У них двухлетний ребенок. Отец много работает. Когда он уходит, мальчик еще спит, когда приходит — уже спит. Кто этот мужчина ему — не совсем понимает. В выходные часто говорит:

— А завтра ты к нам придешь? Приходи к нам завтра еще раз!

Нет, были все-таки и в наши времена веселые и находчивые! Вот, скажем, мой незабвенный друг Слава Х. Как-то у жены профессора, в лаборатории которого он работал, был день рождения. Слава заранее купил подарок — довольно дорогой сервиз. Прямо перед тем как отправиться на именины, решил все-таки на него посмотреть. Развернул — и, о ужас, две фарфоровые чашки оказались надбитыми. Что делать? В магазин с претензиями уже не успеть…

И вот она, находчивость, в ее, так сказать, первозданном виде. Тщательно завернув все обратно, Слава отправился в дом, где его, кстати сказать, очень любили. Открыла дверь сама именинница, хозяин стоял неподалеку и с гордостью смотрел на своего ученика. Вручив хозяйке огромный букет, Слава протянул ей и коробку с сервизом. Но… как бы чуть не дотянулся до ее готовых принять подарок рук. Сервиз со звоном рухнул к ногам именинницы. Немая сцена. Гость чуть не заплакал. Хозяева утешали его, как могли…

Но Слава был человеком совестливым. Через месяц стену коридора профессорской квартиры украсила выложенная из осколков сервиза красивая фреска…

Из диалога о книгах модного эпатажного писателя:

— Ну, знаешь ли, это дело вкуса.

— Точнее, его отсутствия…

Иногда просто игра слов, а иногда со смыслом. Вот, скажем, созвучные пары — хитроумный Одиссей и хитроумный одессит. Казалось бы, простой каламбур. А теперь представьте, что хитроумный одессит — это Глеб Павловский…

Мы с другом часто спорим о новых временах. Как-то идем по Екатерининской. К трубе под окном магазина пристегнуты за поводки две собаки разных пород. Судя по всему, хозяева у них тоже разные.

Мой спутник говорит:

— Вот, обрати внимание, две собаки. Сидят смирно, ждут. И как все-таки важно, что они на привязи! Поверь мне, если бы им дали свободу, они тут же принялись бы рвать друг друга…

Несколько надписей в одесских микроавтобусах:

«Остановки типа «здеся» и «тута» не выполняются».

«Если хотите выйти — кричите: водитель совершенно глухой!»

А вот что повесил у себя в салоне, видимо, большой любитель чистоты: «Уважаемые пассажиры! Просьба кушать конфеты с фантиками, а семечки со шкарлупками!»

— Сегодня главное — уметь продать. Между прочим, и в советские времена в этом смысле встречались асы. Помню, мой сосед шил кепки. У него была маленькая мастерская на Преображенской. Так если к нему заходил посетитель, ну пусть случайно, что-нибудь спросить, — даже он без кепки не уходил. А то и без двух!

Благодаря телепередаче «Фонтан-клуб» меня опять стали узнавать. Часто подходят, рассказывают какие-то случаи. Иногда по-настоящему забавные.

Как-то подошел молодой человек, представился Алексеем.

— Уверен, вам пригодится… Ехали мы недавно втроем из Киева в Одессу. Сели в придорожном кафе перекусить. Двое заказали по салату и яичнице, третий — только яичницу. И попросил не солить. Нам принесли салаты, потом две яичницы. Мы уже все съели, а ему не несут. Он зовет девушку: «Сколько можно ждать? Где моя яичница?!» Она, мучительно ища выход: «Но мы же вам хотим ее не посолить…»

Со своей тещей я дружил. Много лет мы жили в одной квартире. Днем я часто звонил ей с работы, что приду с коллегой перекусить.

Вечером она рассказывает жене:

— Звонил Валера, а у меня такое давление… Но я, конечно, встала, все приготовила…

Жена:

— Ну зачем? Ты же могла ему сказать, что плохо себя чувствуешь.

И тут теща произносит замечательную фразу: