Куттер П.: Любовь, ненависть, зависть, ревность. Психоанализ страстей

внутри, причиняя вред». Результат этого — психиче­

ские расстройства и бездушие. Для того чтобы супер-эго

превратилось в эго, «должны получить по заслугам,—

пишет Ницше,— величайшие преступления психоло­

гии», иначе говоря, необходимо признать: во-первых,

«что всякое отвращение обезобразили, уподобив греху», во-вторых, «что всякое сильное наслаждение заклей­

мили как греховное», в-третьих, «что великим деянием

признают лишь самоотречение, самопожертвование», в-четвертых, «что любовь искаженно понимают как

самоотречение и альтруизм, между тем это приобре­

тение или подарок от избыточно богатой личности», в-пятых, «что любовь представляют в виде наказания, счастье — в виде искушения, а страсти почитают дья­

вольским наваждением».

Пациенты психоанализа доказывают своими жало­

бами правоту Ницше. Больше всего они боятся заслу­

жить осуждение аналитика за свои страстные желания, особенно тогда, когда выходят на поверхность вытесня­

емые годами чувства: непреодолимая жажда нежности, эротики, сексуального удовлетворения, оргазма.

Мысль о том, что страсти не только способствуют

личному счастью, но и стоят на службе экономического, 29

политического и научного прогресса, впервые прозву­

чала в сатирическом памфлете мыслителя и поборника

свободы Бернара де Мандевиля. В его басне о пчелах

в аллегорической форме рассказана история двух наро­

дов. Один народ, предающийся страстям, процветает, а другой, живущий добродетельно, чахнет и беднеет.

При помощи модели, включающей в себя эго, супер-

эго и ид, психоанализ как наука, изучающая бессозна­

тельное, как глубинная психология, пытается доказать

нам то же самое, что излагали мыслители, диалекти­

чески разделявшие мораль и страсти, в рамках фило­

софии. По сравнению с грозным супер-эго, необуздан­

ными влечениями, исходящими из ид, и безжалостной

реальностью эго выглядит беззащитным. В таком случае

эго начинает исполнять, по словам Фрейда, высказан­

ным им в работе «История психоаналитического дви­

жения» (1914), «смехотворную роль глупого Августа, который, присутствуя на цирковом выступлении, во что

бы то ни стало желал внушить зрителям и своим гостям, что все номера на манеже исполняются по его команде».

На самом же деле циркач сообразуется с другими сила­

м и — с поведением животных и реакцией публики.

Животные — это метафора для ид, а зрители — для

супер-эго и реальности.

Глава четвертая ЛЮБОВЬ

И ЭРОТИКА

ЛЮБОВЬ

Любовь в своей активной и пас­

сивной формах, когда в первом случае любят, а во вто­

ром — позволяют себя любить, а также в своем кратко­

временном варианте — влюбленности, и варианте дли­

тельном — страстной любви, занимает привилигиро-

ванное положение в азбуке страстей.

Как показывает обыденная жизнь и психотерапев­

тическая практика, люди не становятся счастливыми от

секса и порнографии. Современные молодые люди

живут раскрепощенно, с легкостью меняя одного поло­

вого партнера за другим. Их практически не беспокоит

чувство вины, досаждавшее их родителям и представи­

телям так называемого скептического поколения. В дан­

ном случае прогресс в деле освобождения от прежних

сексуальных табу очевиден.

Однако при ближайшем знакомстве с типом прогрес­

сивно мыслящего человека, для которого нет ничего не­

возможного, начиная частой сменой половых партнеров

и заканчивая групповым сексом, приходишь к другим

31

выводам. Зачастую такой человек не способен на

любовь, которую он в то же время постоянно ищет и не

находит. Таким образом, он никогда сам не испытывал

чувства любви и не ведает, что это такое. В отношении

чувств подобный человек ощущает себя опустошенным.

Обладая функциональной «генитальной потенцией», он

является «эмоциональным импотентом», у которого

полностью блокированы чувства, имеющие отношение

к любви и страстям. Каждая новая связь, на которую он

в очередной раз возлагает свои надежды, его разочаро­

вывает. Вспомогательные средства, например нарко­

тики, которые он использует для того, чтобы заполнить

невыносимый вакуум чувств, приносят лишь временное

облегчение. Этот самообман неминуемо раскрывается, и тогда безжалостная реальность душевной пустоты