Андрей - Бледнее бледного

молчали, как рыба об лед, и ни слова из них было вытянуть невозможно.

«Книг снега» не нашли, опять же, – вроде как, – ни одной, если не считать несколько

обгорелых листков, которые быстро были из какого-то монастыря изъяты и в надежное и

никому неизвестное место препровождены.

Что же касается «дождя», то леди Кай сейчас держала в руках не то третий – не то

четвертый его экземпляр.

Не подумайте только, что опус с таким легкомысленным названием затрагивал вопросы

орошения засушливых земель или что-нибудь в этом роде. Отнюдь.

Все заклинания, которые были собраны в этой книге, – а было их около тридцати –

действительно касались вызова дождя в любом месте и в любое время. Только все эти

заказные дожди были весьма и весьма для здоровья неполезными, а сами заклинания –

очень даже боевыми. Один только «Мерзлый дождь» чего стоил…

Словом, сокровище в руки к леди Кай попало несметное, а оттого его следовало не только

читать и перечитывать на ночь, но и беречь, пуще, может быть, всего прочего.

Но должно было в доме быть еще что-то. Ведь не с книжкой же одной тут некромансер

время коротал.

Обязательно должно было быть…

Но день, тем временем, уже вовсю катился к ночи, и продолжать поиски, равно как и

заниматься делами уже не хотелось. Да, честно говоря, и не моглось уже – ведение

хозяйства выматывало поболее иного похода… А поэтому Осси, отложив все на завтра, вывалила на подходящее по размеру блюдо поджаренную до хрустящей корочки птицу, порода которой, правда, так и осталась ей неизвестной, и, устроившись в кресле с

найденной книгой, закатила себе настоящий пир. Благо, делиться ни с кем не надо было.

Вечер прошел тихо и спокойно.

Ночь тоже.

А вот утро началось бурно.

Проснулась Осси ни свет – ни заря, просто-таки с первыми лучами солнца, и, при том, не

по своей воле.

Разбудил ее шум на улице – жуткие, пронзительные крики, сопровождающиеся частыми

громкими хлопками. В общем, там разворачивалось какое-то действо, явно базарно-

скандального характера, готовое в любой миг превратиться в наибанальнейшую драку.

Раздавшийся вскоре истошный визг возвестил о том, что превращение это произошло, и

Осси, не тратя время на то, чтобы надеть и зашнуровать ботинки, босиком и на ходу

застегивая комбинезон, выскочила на крыльцо.

А там шел настоящий бой. Не сказать, чтобы сильно ожесточенный, но зато в лучших

традициях местных краев – все на одного. Причем, этим одним, как нетрудно догадаться, был Мейла-кун, а вот противостояли ему твари доселе тут еще невиданные. Причем, в

количестве четырех.

Невиданные тут – не значит, что невиданные вообще. Зверюшек этих Осси знала, пару раз

с ними встречалась и много чего про них рассказать могла. Причем, что характерно –

среди этого «много чего» хорошего было почему-то маловато. Гаденькие это были

создания – зловредные и настырные. А звали их улами.

Родословную свою они вели от летучих мышей Заристы[1], а крестными их, если можно

так выразиться, были вампиры. Причем, если вурлоков[2] вампиры придумывали и

создавали сами и специально для себя, то в случае с улами большую часть работы за них

совершенно безвозмездно проделала матушка-природа. Вампирам оставалось только чуть-

чуть подправить, немного изменить, совсем капельку добавить, и они без особых трудов и

затрат получили в свое распоряжение быстрых и неплохо вооруженных разведчиков.

Вооруженных, помимо всего прочего, и магией тоже. Пусть хоть и слабенькой, но вполне

способной доставить в определенной ситуации множество ненужных хлопот.

А поскольку создавала улов природа, и она же провела их через многие поколения скорой

на расправу эволюции, то были они существами не столько красивыми, сколько насквозь

и напрочь функциональными. Да что там говорить – на вид они были весьма отвратными, а если что кроме омерзения и могли кому внушить, так это – страх.

Размером они были со среднюю собаку, только не в пример ей намного грязней и

вонючей, а размах их кожистых крыльев достигал иногда полутора ардов. Поговаривали, что встречались особи и покрупнее, но особой веры таким россказням не было, потому, как слышали их в тавернах, а там, сами знаете, – чего только не наболтают. Были бы, как

говорится, уши свободные, а язык для них – всегда найдется…

На земле улы смотрелись довольно нелепо, были неловки и неповоротливы, зато в полете