Андрей - Бледнее бледного

зазевавшаяся тварь превратилась в комок высохшей шерсти, еще более мерзкий, чем до

этого.

Иными словами, тесный и близкий контакт с такого рода тенями был крайне не

желателен, и исключался полностью ради собственного здоровья и всеобщего блага. И

можно было быть абсолютно, на сто процентов уверенной, что едва только тени эти

выберутся из земли полностью и обретут свободу, к которой они так стремились, как тут

же значительная, если не большая часть их ломанется прямо к Осси в надежде такой

контакт установить. Хорошо, если не все. И хорошо, если им будет на что отвлечься.

А это означало, что ждать особо нечего и надо либо бросаться со всех ног догонять ту

первую наглую крысу, причем, с тем, непременно, чтобы ее обогнать и оказаться как

можно скорее и как можно дальше от этого не самого благополучного теперь клочка леса, либо… Либо был и второй путь – надо было стиснуть зубы и навязать теням бой.

Причем такой, который быстро их заставит пожалеть о том, что они так бездумно и

опрометчиво полезли вверх к солнцу, куда их, в общем-то, никто и не звал, вместо, значит

того, чтобы забиться как можно глубже под землю и сидеть там тихо и долго. А лучше –

вечно.

У обоих вариантов были, как водится, и плюсы и минусы и оставалось только быстро

понять, чьи минусы хуже.

Памятуя, свою недавнюю схватку с глазастыми шарами, которые также точно перли из

камней на волю, с той лишь разницей, что вылезали они не из земли, а из стен, Осси не

стала дожидаться, пока ее новые гости обретут небывалую подвижность. Наученная

горьким опытом она поспешила подготовиться к упреждающему удару.

Теней было так много, что нечего было даже и думать о том, чтобы порубать их

поодиночке, размахивая мечом направо и налево, или сжечь огненными шарами одну за

другой. Серебром из арбалета такую свору тоже было не утыкать. Чтобы понять это, не

надо было проводить ни спиритических сеансов, ни ходить в душный от тлеющих в

полумраке благовоний салон к бабке-гадалке. Проблему надо было решать радикально и, по возможности, разом.

Лучше всего здесь, наверное, подошла бы Новая Благодать, но оба кристалла уже были

использованы в борьбе с дальними родственниками этих теней – призраками Всадников.

Тогда это казалось очень разумным и вполне оправданным. Хотя теперь Осси Кай уже

жалела о том, что не сберегла хотя бы один из нежно-розовых кристаллов для этих тихих

и не очень приятных красавцев. Но кто же тогда знал, что у истории будет продолжение…

Да еще – такое веселое.

Как говорится, что сделано – то сделано, а посему решение надо было искать другое, и, желательно, чтобы не менее эффективное. Быстро перебрав в уме все доступные

варианты, леди Кай остановилась на одном, довольно-таки неожиданном, но вполне

могущим привести к успеху. Во всяком случае, попытаться стоило.

Интесса замерла в неподвижности, склонив голову на сжатые перед лицом кулаки и

полуприкрыв веки, чтобы ничто вокруг ее не отвлекло. Она стояла, будто в благочестивой

молитве, отрешенная от всего, и лишь губы ее едва заметно шевелились, старательно

проговаривая заклинание. Одно за другим нанизывались бессмысленные для

непосвященного слова и звуки на воображаемую нить. Точнее – на струну.

Формула заклинания была короткой и когда леди Кай снова открыла глаза, мир вокруг

почти не изменился. Лишь немного подросли ближайшие к ней тени, еще чуть-чуть

выдвинувшись из земли, да в яме под ногами тоже заклубился бурый сгусток. По всему

видно, тень, или что там это было, Зиннеса Лерда – мирно почившего некромансера –

тоже решила присоединиться к своим сестрам и братьям. Их полку, что называется, прибыло, и оставалось лишь надеяться, что тень бывшего некромансера не превосходит

других по своим боевым качествам.

Впрочем, это сейчас уже было неважно.

Леди Кай резко развела руки, и в тот же миг воистину гробовую тишину кладбища

нарушил пронзительный звук. Будто зазвенела в воздухе невидимая глазу тонкая

серебряная струна, родив к жизни одну единственную ноту. Тихая, едва различимая, и

совершенно на первый взгляд безобидная она надолго повисла над развороченными

могилами деревенского кладбища, уносясь вдаль к поросшим мхом старым камням

ограды, и дальше – к лесу.

А потом струна лопнула.

И звук на миг стал видимым, затмив собой свет и задув тень. Будто волна чудовищного по