Сорокин Ефим - Енох

- В то, что ты говоришь, Енох, очень трудно поверить, но говоришь ты не от себя. Если верить твоим словам, Енох, мы снова можем надеяться на вечность. Какими мы будем там, в пакибытийных небесах?

- Для каинитов это будет сокрыто всегда, но и для нас, сынов Божиих, сокрыто и долго еще не откроется. Мы можем только гадать, но надо ли? Это интересно, но разум и сердце будут гадать во тьме. Я видел толику, но нет слов, чтобы сказать. А раз пока не обнаруживается, в том - воля Божия. Придет время - откроется. Откроется то, что в нас самих. А пока я принес блаженства и оставляю их для сынов Божиих. В вечности мы будем в чем-то подобны Ему. И увидим Господа, увидим не через гадательную тьму.

-Те, кто предстанет пред Господом, предстанут в равном достоинстве?

- Одна звезда ярче, свет другой едва различим.

- Но, Енох, вон та гора кажется меньше той, что напротив, но если мы подойдем к ней поближе, поймем, что ее вершина самая высокая в гряде.

-Ты сам знаешь, праведный Сиф, Бог смотрит в сердце человека, зачем спрашиваешь?

Когда Енох пересказал мне свой разговор с праведным Сифом, - писала на папирусе Мелхиседека, - я спросила:

- Енох, разве нельзя уместить горсть звезд на ладони?

Енох думал о своем. Он сказал, точно извиняясь:

- Я не знал наверняка, что непогода застанет Сифа в пути.

32. - Тебе лучше переждать непогоду, Сиф, - еще раз повторил Енох на прощание, понимая, что патриарх не послушает его.

Cиф глянул в безоблачное голубое небо, чуть вопрошающе - в голубые глаза Еноха и молча оседлал осла.

- После потопа погода не будет меняться так резко и неожиданно, - точно оправдываясь, проговорил Енох. - Бог сам скажет об этом людям. - И сложил ладони для благословения. Сиф благословил Еноха.

- Я знаю, Сиф, что ты остался при своем мнении, но... рая нет. Он упразднен Господом.

Сиф ничего не ответил, только резко дернул осла за узду.

Глядя вслед патриарху, Енох взмолился:

- Господи, не дай Сифу замерзнуть в снегах!

33. Ангел явился патриарху и сказал:

- Встань, праведный Сиф, ибо ты можешь замерзнуть и умереть.

Просквоженный ветром Сиф очнулся и открыл глаза. Вокруг не было ничего, кроме снега. Сильно мело.

Сиф с трудом поднялся и пошел, утопая в сугробах. Густейший снег застилал глаза, забивался в складки тюрбана, за ворот. И таял. Тут в глубоких снегах Сиф увидел черную дыру. Побрел к ней и... провалился в пещеру.

Усталый, разбитый завалился головой навзничь. Тут же заснул и сквозь сон услышал рычание. Сырые стены гулко ответили: р-ры-ы. Сиф подумал, что рычание принадлежит его беспокойному сну, но тут же вскочил и увидел перед собой тигра с невероятно огромной головой. Сифа охватил страх, хотя еще оставалась надежда, что зверь принадлежит сну. Тигр рычал и саблезубым клыком вспахивал землю. Развязался влажный тюрбан. Обмотав шею, он душил Сифа. Он прижал подбородок к груди и стиснул зубы.

"Не трогай меня, - мысленно говорил Сиф. - Господом нашим прошу, отцом моим Адамом, который повелевал животными, умоляю тебя: не трогай меня! Здесь хватит места для нас обоих. А если не хочешь быть со мной в одной пещере, иди в снег!" - Засыпая, Сиф опустился на колени и повалился к лапам тигра...

Когда проснулся, почувствовал на себе влажное тепло одежды. Вход в пещеру казался просторным. Снег снаружи мощно сиял, сильно капало. Тигра в пещере не было. Сиф взмолился:

- Господи! Ты спас меня от зверя, послал ангела, но у меня нет силы идти, а осел мой пал. И я умираю.

И вот стал пред ним ангел, имея в руках хлеб и тростниковый стакан воды. И сказал:

- Встань и ешь! - Сиф поднялся и ел. И когда он закончил трапезу, ангел сказал: - Ступай за мной! - И Сиф побрел за ангелом. Солнце сушило одежду на спине. Снег под ногами превращался в грязную жижу. Шли долго, очень долго. Когда уже стало темнеть, ангел сказал Сифу:

- Вот шатры каинитов-скотоводов.

Сиф поднял голову и в сумерках увидел одинокую линию шатров вдоль реки. За ними тянулись унылые пастбища. Среди стад - несколько перемещающихся огоньков. Должно быть, шли с факелами. Протяжно затрубил рог пастуха, и ему вторило нестройное мычание и блеяние скота.

- Они ушли из города, когда Ламех убил Каина, - напомнил патриарху ангел.

Шатер Иавала был выше других, но обтянут таким же черным войлоком, как и другие шатры. .

34. Иавал возлежал в шатре своем.

Протянул руку, откинул занавес из козьей шкуры, за которым на ковре дремал пожилой слуга, и мягко сказал:

- Слуга!

Сонный седой слуга, кряхтя и покашливая, нехотя вышел к господину.