ушли. Позже Готель слышала, что они отправились в Аль-Андалус, но на этом история её табора
для неё полностью закончилась.
Готель пробыла в Париже еще чуть больше месяца и уехала в Марсель. Она не знала как
сложится её дальнейшая жизнь с Раймундом и сложится ли вообще, она только знала, что
соскучилась по нему. И потому ей хотелось как можно быстрее вернуться к нему; не думать о
Короне, не слышать о проблемах Сибиллы, о Тулузе, а просто лечь с ним рядом, обнять и заснуть
в покое и согласии.
Ночь в Лионе не дала сил, и Готель снова заснула в дороге, а проснулась, когда экипаж
проезжал марсельские виноградники. Ничего здесь не изменилось, воздух был так же пронизан
запахами прогретых южных растений, а море так же стояло позади недвижимым фоном, сверкало
и притягивало взгляд своей необъятностью. Когда проехали через порт, Готель сошла с экипажа,
чтобы купить немного еды в дом, где почти три месяца никто не жил. Она попросила охрану
проследовать дальше и известить маркиза об её прибытии. Оказавшись у себя, она немного
убрала, смела опавшие листья на балконе, перестелила постель, приготовила на вечер еды и едва
хотела присесть, появился маркиз.
Он обнял её, улыбнулся, но оставался сдержанным и неподвижным. От такого официального
приема Готель стало несколько не по себе, она сложила на груди руки, что, видимо, помогало ей
держать себя в равновесии, и настойчиво глушила в себе волнение, ежесекундно делая ссылку на
его возраст.
- Вы в порядке, мой друг? - спросила она.
- Да, сеньорита, - ответил он.
- Вы рады меня видеть? - решила уточнить она.
- Да, сеньорита, - повторил он, и Готель почувствовала, как сдают её нервы и её начинает
трясти.
- Вам пришло письмо, - вдруг сказал Раймунд.
- От Констанции? - постаралась улыбнуться она, хотя её подбородок уже дрожал от слез,
которые вот-вот должны были выступить наружу.
Маркиз тоже постарался улыбнуться, отрицательно покачав головой.
- От Сибиллы? - спросила она снова.
Маркиз вздрогнул и опять, хотя на сей раз несколько неуверенно, покачал головой.
- От кого же? - не выдержав этой комедии, нервно засмеялась Готель.
И либо сжалившись над ней, либо решив, что лед с её стороны треснул, Раймунд подошел
ближе и передал ей письмо:
"Милая моя сестрица, прошу простить меня за горькую весть, которую мне суждено до вас
донести, но наша дражайшая Сибилла, не перенеся вторые роды, отошла в лучший мир…"
Не дочитав письма до конца, Готель рухнула на пол.
- Готель! - крикнул Раймунд, испугавшись; он кинулся ближе, но боялся к ней прикоснуться.
"Слабак!" - вспыхнуло в голове Готель. Её лихорадило, она не могла поднять глаза, потому
что не могла его видеть; ей казалось, что сейчас её разорвет ураган, поднимающийся в её голове.
Его треклятая Тулуза, сарказм Алиеноры, пренебрежение Людовика, признания сестре Элоизе о
своей неустроенной жизни в фаворитках, будто она не заслуживает большего, кроме как надеяться
на редкое внимание и искать ежедневно тысячу занятий и причин остаться в этом неподвижном
раю, "чтобы все оставалось так как есть", надеясь лишь на то, что тебя еще любят; не за то что
ждешь у окна, не за то что удобна и не обременительна. "Боже, как я хочу ребенка, - думала она, -
бедная Сибилла". Готель знала, что совсем раздавлена, и её глаза разбухли от слез, но вдруг ей
стало интересно посмотреть на него, ей стало интересно, кто был он - её возлюбленный.
- Скажите, что любите меня, маркиз, - вытирая лицо, взглянула она на него, - скажите это,
потому что если это не так, я этого всего не вынесу. Слышите, Раймунд? Я этого просто не
переживу.
Маркиз припал на колени:
- Моя дорогая Готель, я люблю вас, люблю всем сердцем!
- Почему же тогда так больно?! - снова заплакала она.
- Я не знал, клянусь, не знал, как сказать вам, - погладил он её по плечу.
- Да простит меня Бог, маркиз, вы глупы, - сказала Готель, вставая, - да простит меня Бог,
потому что… последнее, о чем я могу сейчас думать это Сибилла. Неужели вы настолько молоды,
чтобы понять это?
Это было письмо от Розалии, и на следующее утро Готель отплыла на Сицилию. Позади
осталась еще одна бессонная ночь, а впереди трехдневное плавание. Она была вымотана
полностью. Да, Раймунд объяснил потом, что боялся снова её потерять, ибо, узнав о смерти
Сибилла, она сразу уедет, едва вернувшись. Возможно, это была правда. Но почему он так боялся
Читать дальше
