повернуться к нему лицом.
- Что-то не так? - спросил он.
- Да нет, всё хорошо, ответила она, всё ещё не оборачиваясь.
- Если этого не достаточно, я постараюсь достать к следующему разу еще, - тихо добавил
мужчина.
Но Готель не ответила, а лишь замотала головой.
- Вы в порядке? - снова спросил он.
Готель не отвечала, а прерывисто вздыхала, пытаясь придумать способ скрыть или оправдать
прилившую к щекам кровь.
- Да, - наконец, шмыгнула носом она.
- Простите? - поговорил за спиной тот.
- Этого определенно недостаточно, - решительно проговорила она.
Мужчина пришел в чуть заметное замешательство, поскольку не вооруженным глазом было
видно, что меха в мешке, хватило бы на любое одеяло и ещё маленькое одеяльце в придачу.
- Не расстраивайтесь так, прошу вас, - попытался он её успокоить, - обещаю вам, если вы
зайдете снова, я обещаю найти вам еще.
- Я была бы вам признательна, месье, - подняла она высоко голову, вложив в голос как можно
больше официальности.
- Кристóф, - решил представиться тот, - меня зовут Кристоф.
"Ну, естественно, - в себе улыбнувшись, подумала Готель, - мало, что он красив как Бог". Но
она ничего не ответила, только бросила на стол несколько монет, схватила мешок и спешно вышла
за двери дома.
- Вы придёте? - услышала она вслед, но снова ничего не ответила и скоро исчезла за углом
улицы.
Обратная дорога пролетела незаметно, ибо все мысли Готель были заняты минувшей
встречей. Снова и снова она проворачивала в голове их диалог и удивлялась своему нечаянному
поведению, как то: смущение, вводящее её в краску или внезапный каприз, и молчаливый побег,
как будто ей вдруг исполнилось пятнадцать. Она даже уселась на валун в лесу, до того её пробрал
смех. Немного отдышавшись, она посмотрела вверх, туда, где на неё с непониманием смотрели
звёзды и перешептывались последние листья.
Была полночь. Рядом на траве лежал мешок с овечьим мехом, явно большой для одного
детского одеяльца. Готель закинула его на спину и пошла к башне.
Когда она вернулась, до рассвета было ещё далеко. Девочка спала, и Готель легла к ней
рядом. Несмотря на усталость, она всё ещё не засыпала. Она думала о Кристофе, о том, чтобы
вернуться к нему как можно скорее.
- Гулять, пошли гулять, - лепетал ребенок.
- Спускайся, только осторожнее, - отвечала Готель.
- Софи! Софи! - вспоминала вдруг девочка.
- Она уже внизу, - успокаивала та.
По весне на улице каждый день устраивался "пир на весь мир", а потому, порой, там
оставалась не только Софи, но и кукольные горшки, тарелки, ложки и вся остальная трапезная
атрибутика. Благо, ночи были сухими и теплыми. Летом солнце прогревало ручей настолько, что
девочка, придя набрать воды для рапунцеля, задерживалась в нём, а иногда и садилась в воду
целиком, плескаясь из него во все стороны. Она могла барахтаться там целую вечность, но Готель,
боясь полуденного солнца, уводила ребенка на обед и вскоре укладывала спать.
Наступало долгожданное время дневного отдыха. В горячий, летний зной девочка спала до
четырех часов к ряду, и Готель, особенно, после очередной прогулки в Шамбери, чувствовавшая
себя как выжатый лимон, с нескрываемой радостью падала на постель и вставала под вечер еще
более ослабленная, с ватным телом, но, тем не менее, невероятно счастливая. Иной день они
просыпались в оранжевых лучах заката, и тогда Готель спускалась на улицу, забирала с прогулки
Софи и поливала насквозь просохшую под рапунцелем землю.
- А почему у меня растут волосы, а у тебя нет? - спрашивала девочка.
- Потому, что ты еще маленькая.
- Но Софи тоже маленькая, - удивилась та.
- Софи - кукла, - пояснила Готель, - как бы человек.
Это была правда, волосы девочки со временем становились всё длиннее и краше. Их цвет был
подобен солнечным лучам, а пряди легки и почти неосязаемы. Был лишь один предмет, который
давал такие же ощущения, а именно - цветок, подаривший Готель это любопытное дитя, а Марии
Анжуйской в прошлом году ещё одну здоровую девочку.
- А почему мы не ходим к другим людям?
- Потому, что снаружи еще очень опасно - война и болезни, а многим людям просто не
хватает еды.
- Тогда почему они не придут к нам?
"Наверно, это этого цветка в ней столько добра", - думала Готель. И узнав, что Софи - "как бы
человек" и, в отличие от рапунцеля, не живет, девочка стала уделять больше своей заботы
ежедневно нуждающимся в том колокольчикам, чем кукле.
Читать дальше
