пустынными рассветами, сидя на бревнах со стариком Парно.
К полудню город вернулся к своему обычному состоянию - половина горожан носилась по
всему городу по каким-то своим непонятным делам, вторая половина слонялась по тому же городу
безо всякого дела. Готель отнесла себя ко вторым, хотя, дышащая одной лишь надеждой, к закату
с усердием обошла все улицы в поисках крова и еды. Желая поскорее заснуть, чтобы не слышать
своего голода, она залезла под мост и, свернувшись комочком прямо на земле, погрузилась в сон.
Несколько раз она просыпалась в темноте от крысиного писка; среди ночи эти мелкие звуки и
шорохи казались просто оглушительными. Таким образом, она промучилась до утра, а с рассветом
первые повозки, проезжающие по мосту, разбудили её своим грохотом окончательно.
Обессилившая от трехдневного голода девушка, чуть не упала на одной из улиц; она
прислонилась к стене дома и сползла по ней на дорогу. Почти в бреду она вспоминала свою жизнь
у цыган, и даже подумала, что могла бы петь и плясать, как делали в таборе, когда хотели собрать
немного денег. Но сил на это у неё уже не осталось. Готель вытянула вперёд руку и стала ждать,
хоть какого-нибудь, чуда.
Люди на улице сперва даже не знали, как реагировать на такое поведение. В городе сплошь и
рядом сидели нищие и выпрашивали милостыню, но красивая девушка в превосходном платье?
Это было совершенно необъяснимо. Первые несколько минут местные держались тихо, пытаясь
понять каких кровей была эта просящая, и что за бес занес её на эту улицу. Но увидев, что кто-то
из прохожих сжалился и бросил Готель монетку, и, поверив, что она действительно просит,
осмелели и стали подходить к девушке ближе, рассматривая её и даже посмеиваясь. В одно
мгновение из этой группы выделилась какая-то женщина, подошла к Готель, плюнула ей в лицо и
снова растворилась в толпе. Растерявшись от столь вульгарной выходки и пытаясь понять, чем же
не угодила она своей обидчице, девушка безрезультатно вглядывалась в прохожих, вскоре
услышав женский голос:
- Ну что, спустилась с небес на землю?! - прокричала, похоже, именно та женщина.
- Заберите у неё деньги, - откликнулся мужской голос.
- Такая важная персона не должна просить подати, - заметил третий.
Готель, испугавшись такого поворота событий, стала оправдываться, что, мол, никакая она не
"важная персона", и что она уже просила милостыню раньше, когда жила в таборе.
- Так у нас тут просто цыганка? - лукаво спросил самый здоровый, и Готель испуганно
закивала в ответ. - Взгляните-ка, у нас завелась цыганка! - завопил здоровяк.
- Сейчас мы проучим тебя, ведьма! - загудела толпа и кинулась рвать на девушке платье.
- Девчонка моя! - ревел здоровяк, прорываясь вперёд. Оказавшись над девушкой, он схватил
её за волосы и, прижав черные пряди к своему лицу, жадно вдохнул их аромат. Не скрывая
наслаждения от попавшей ему в руки нежной и свежей кожи, он вожделенно водил своими
грубыми пальцами по мокрым щекам и губам Готель, и так увлекся этим занятием, что не заметил
гробовой тишины, внезапно воцарившейся на улице. Ни смех, ни брань более не нарушали этого
соборного молчания, и только Готель временами поскуливала от страха. А затем, стремительный
лязг и хруст, прошел сквозь эту тишину. Здоровяк обмяк и упал на колени.
Девушка не двигалась. Она сжалась, как только могла, прикрыв голову руками, и плакала еле
слышно, повторяя трясущимися губами: "Пощадите, прошу вас, пощадите, пожалуйста". Лишь
когда она поняла, что ничего больше не происходит, она снова открыла глаза и увидела, что в пяти
шагах от неё стоит стражник, а пронзенное тело здоровяка уже оттащили в сторону. Чуть дальше
стояли еще трое стражников, а в центре женщина; с рыжими, как огонь волосами; в темном с
капюшоном балахоне. Никого больше на улице не было. Женщина отозвала стражника и подошла
ближе:
- Кто ты, дитя? - спросила она, наклонившись к девушке, но Готель испугавшись очередного
вопроса, только залилась слезами.
- Я не знаю, мадам, не знаю, - замотала она головой.
- Откуда у тебя это платье? - словно набравшись сил и терпения, снова спросила женщина.
- Это моё платье, мадам, - вытерла девушка лицо и увидела оторванные куски красной
материи, разбросанные вокруг себя, - это моё платье, мое платье, - надломленным от слез, голосом
залепетала Готель, - это я сшила, - повторяла она, обливаясь горем и подбирая лежащие вокруг
Читать дальше
