Unknown - i 2acce1e45ee04eb9

ми сказками». А новелла «Приходил Ленин», возможно, вооб­

ще не имеет аналогов в нашей Лениниане (если брать публика­

ции как «за», так и «против»).

Вопросов возникло много. И, что характерно, эта книга -

дебют Александра Жарких в большой литературе. Русской лите­

ратуре.

И тогда я обратил внимание на эпиграф, взятый из одного из

писем Чехова, которым автор предваряет свою книгу: «Писать

обязательно нужно свободной рукой». Добавлю от себя: это для

писателя не право, а обязанность!

Александр Жарких, несомненно, «освободил» свою руку от

всех возможных литературных условностей и штампов, сохра­

нил бережное отношение к русскому литературному языку, само-

иронию и замечательное чувство юмора, без которых трудно

представить отечественную литературу в её лучших проявле­

ниях. У автора есть своя тема, оригинальное видение и отноше­

ние к бытию, он выработал свой собственный язык (а это не

всегда удаётся!). За прозой автора чувствуется большой творче­

ский потенциал, который он, уверен, реализует в полной мере,

и в современную литературу войдёт новое яркое имя.

Вместе с читателями я буду с нетерпением ждать новых книг

Александра Жарких.

Роман Федичев,

писатель

4

Писать обязательно нужно свободной рукой...

А.П Чехов

СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ

Я не знаю почему.

Не знаю, почему я как-то сразу почувствовал, что она - моя...

Ночка бодренько выбралась из плетёной корзины прямо по

спинам уютно посапывающих братиков и ткнулась горячей мор­

дочкой в мою ладонь. Я взял её на руки. Её мягкие коготки вце­

пились в меня, а рубашка приклеилась ко мне большим мокрым

пятном.

Тогда она была почти слепая, это потом у неё оказались

большие тепло-карие глаза ребёнка.

Ими она приговорила меня к себе, а себя ко мне.

Загнув крючком длинный мокрый язычок, она сладко зевала.

Я поставил её на стол и внимательно посмотрел: тёмная, поч­

ти чёрная, шёрстка ещё не прикрывала розовый круглый живо­

тик, наполненный маминым молоком. Она немного дрожала,

наверное, впервые ощущая себя в центре внимания, неуклюжие

собачьи лапы разъезжались на гладкой поверхности стола.

- Ну что, будешь брать? Или тебе других показать? Решай, а

то поздно, ночь уже...

Удивительно, но при слове «ночь» она перестала дрожать и к

чему-то прислушалась.

- Буду, - неуверенно сказал я. - Сколько с меня?

- Нисколько. Последыш она. Слабенькая, некондиционная -

думали, не выживет. Топить собирались. Считай, от смерти

спас.

- Ничего себе, слабенькая! Вон как бодро по спинам ко мне

выбралась.

-

Всё равно, слабенькая ~ болеть много будет... Берёшь? А то,

правда, ночь уже.

При слове «ночь» маленькое существо на столе с путеше­

ствующими в разные стороны лапами опять к чему-то прислу­

шалось.

А мне, наверное, просто захотелось спасти хоть что-нибудь в

этой ненадежной жизни...

...И я открыл в себе множество способностей, о которых даже

не подозревал.

Причём эти способности оказались столь разнообразны, что

требуют отдельного описания.

Усюсюкать, улюлюкать, повторять простые фразы по нес­

кольку раз без изменения интонации удалось научиться не сра­

зу, зато произносить слова «Ах, ты моя маленькая сучка!» и

«Жопочка» у меня получалось с такой непередаваемой нежно­

стью, что сотрудницы секса по телефону могли бы записываться

ко мне на тренинги.

>

^

Я радостно придумывал и другие невообразимые прозвища,