Максимов Юрий: Предпоследнее дознание

Алексей Иванович не договорил, полез в стопку распечаток, дрожащей от волнения рукой выдернул оттуда листок:

- Вот, посмотрите список её публикаций - это же слёзы одни! Несколько первых статей - в солидных научных изданиях: Вопросы источниковедения, ХХ век и так далее. Один раз ей удалось пробиться в научно-популярный Голос времени. История была почти детективная. Популяризаторы после этого целый семинар устроили по её разоблачению. Аркашка, кстати, проводил. С тех пор ей путь в научные издания был заказан. А она всё пыталась пробиться к широкому читателю, и пробивалась, вот, поглядите: Тайная жизнь, Секреты и загадки, Оракул и прочая бульварная дрянь, где её вымученный крик о правде совали между россказнями о похищенных инопланетянами идиотах или обнаружении Атлантиды в Бермудском треугольнике... Спрашиваете, почему мы её не поддерживали? Отчего же. Я ей много раз говорил, когда ещё было не поздно: Оля, брось ты это, плетью обуха не перешибёшь. Повлиять на стереотип можно лишь если новая концепция будет поддержана сверху: то бишь, переписываются учебники, идут новости по серьёзным телеканалам, пишутся популярные книги, снимаются блокбастеры - вот тогда обыватель заметит и худо-бедно усвоит. Но кто на такое пойдёт? Вы что, думаете, ложные стереотипы существуют только в отношении Второй Мировой? Да их пруд пруди. А вы всё это кушаете, и не давитесь, уж простите за прямоту. Я Оле говорил: зачем ты губишь свою карьеру, ради кого? Им ведь - всё равно! А она...

Профессор досадливо махнул рукой:

- Я, мол, делаю, не только ради нынешних, но и ради прошлых, ради тех, чья память, подвиг и жертва поруганы... А им-то что? Мёртвые сраму не имут. Кто о них помнит сейчас? Мало у кого семейная память уходит глубже, чем на сто лет. А тут - больше двухсот! Вы вот, к примеру, знаете, что ваши предки делали во время той войны?

- Нет. - машинально ответил следователь.

- То-то и оно... А ведь что-то делали... Мне мой дед рассказывал, что когда его дед был ребёнком, ещё жили последние ветераны той войны. И саму её тогда называли - знаете, как? - Великая Отечественная... Нда. Почему мы молчали... Вот, Оля не молчала - кричала об этом. И что? Хоть одного ученика или единомышленника она нашла?

- Думаю, что одного - точно нашла. - медленно проговорил следователь, глядя перед собой. - Знаете, что, Алексей Иванович? Подготовьте, пожалуйста, подборку научных статей наиболее признанных специалистов, которые хотя бы косвенно, хотя бы в частностях подтверждали то, о чём она говорила. Сделайте ради памяти своей ученицы.

Профессор Лапшин нахмурился, задумчиво погладил бороду, и, наконец, кивнул:

- Сделаю.

- Спасибо. - Павел поднялся. - Большое спасибо.

На прощанье они обменялись крепким рукопожатием.

* * *

За окном шумел дождь, слева Инна, закусив губу, касалась кистью холста, а прямо напротив тускло блестела пузатая ваза.

- Ну Паш, опять улыбаешься! Я же просила...

- Извини-извини...

- Потерпи ещё полчасика, пока я лицо закончу, а потом - улыбайся на здоровье.

- Всё, больше не буду.

- Полчасика... А что ты такой весёлый-то?

- Да там... по работе. Очень удачно дело сложилось.

Глядя на вазу, Карев думал о том, как, порою, под правильным ракурсом может открыться удивительно гармоничное совпадение разнонаправленных векторов. В самоотверженном служении правде и заключался подвиг Феклиной - как раз то, что ему нужно было найти для отчёта, который, как и прочие, будет опубликован в Бюллетене ПД - самом популярном издании. Правда достигнет, наконец, широкого круга читателей, причём в авторитетной и адекватной форме; дело жизни Ольги Фёдоровны будет завершено, а её сын беспрепятственно получит наследство.

Можно сказать, провиденциальное совпадение. Осталось только как следует всё описать, приложить подготовленную Лапшиным библиографию, и подать начальству.

* * *

Вежливый стук, скрип двери.

- Викентий Петрович, вызывали?

- Да, Павлик. - ответил шеф, однако привычного проходи, садись, не последовало, вместо этого начальник сам поднялся из-за массивного стола, и сказал: - Пойдём-ка прогуляемся.

Викентий Петрович крайне редко покидал свой кабинет вместе с подчинёнными - Павел испытал такое лишь однажды, когда шеф отвёл его на засекреченный Минусовой этаж. Недобрые предчувствия охватили Карева, пока он шёл по коридору за упитанным коротышкой-начальником.

Они остановились у лифта, подождали, втиснулись в кабинку, поехали вниз. На первом этаже двери не раскрылись. Викентий Петрович нащупал на запястье браслет, надавил, и кабинка продолжила спуск. Предчувствия не обманули.