Максимов Юрий: Предпоследнее дознание

* * *

- Ты что, рехнулся, Карев? - кричал взмокший Патканян, сжимая в трясущихся руках отсоединённые синие проводки, - Ты что делаешь? Пятнадцать минут! Ты же мог там остаться! Сам оказаться в коме! Я же говорил тебе!

- Я помню, Артур. Не надо кричать, голова болит.

- Ну скажи, о чём ты думал? И чем ты думал? Я тут чуть не поседел! Двойное превышение допустимой нормы!

- Да всё ведь в порядке. Видишь, я установил новый рекорд. Запиши себе...

- Ай, иди ты!

Патканян наконец отбросил проводки и рухнул в кресло, утирая рукавом лоб. Карев глубоко вдохнул и медленно сел на кушетке, глядя на лакированные чёрные туфли внизу.

- Ты же мог там остаться, Павел. - отдышавшись, заговорил Артур, - Ну зачем ты это делал? У тебя ведь жена, дети...

- Детей пока нет.

- Будут! А мне, думаешь, мало... этого... Вирхофа... на моих глазах... остановка дыхания, смерть мозга...

- Прости, Артур. Ну прости. Ну надо было договорить. Это же последний мой сеанс. А он ведь... живой! - Карев мотнул головой на соседнюю кушетку.

Затем неуклюже поднялся и кое-как сунул в туфли сначала одну, потому другую ногу.

- Погоди, рано тебе вставать! Мутит, небось?

- Да... есть немножко... как в первый раз... Нормально.

Павел надел пиджак и, подобрав авторучку, склонился над столом. Для написания самого короткого своего отчёта ему хватило минуты.

- Я сейчас в буфет. - сказал он Артуру, складывая листок, - Хочешь принесу тебе чего-нибудь?

Тут Карев впервые увидел, как Патканян улыбается.

- Не, Паш, не надо. Спасибо. У меня есть тут. Мама приготовила.

* * *

"Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?" (Евангелие от Матфея, 25 глава, 37-39 стихи)

Примечание: они не помнят.

Петрович неторопливо прочистил горло и поднял на подчинённого бесстрастный взгляд.

- Что это, Павлик? Ты решил заняться моим просвещением?

- Это отчёт, Викентий Петрович. Официальный сдам в понедельник, как вы и велели. Туда подошью предыдущие материалы. Но ничего принципиально иного там не будет.

- Ты понимаешь, что это для тебя значит?

- Да, Викентий Петрович. Мне бы хотелось, чтобы авторы Проекта тоже кое-что поняли. Нельзя заставлять человека самого рассказывать о своих добрых делах. Одно дело сказать: друг меня выручил деньгами, а совсем другое дело сказать: я выручил друга деньгами. Если человек это помнит, и говорит вслух, то дело автоматически становится "нечистым", загрязняясь корыстью пусть даже элементарного тщеславия. Настоящие добрые дела человек забывает. То, что подсознание подкинуло господину Харчевскому сплошь дела с червоточинкой - весьма показательно. Я считаю, что метод колации вреден для нашей службы. Это изначально порочный путь. Его нельзя использовать в следственной практике. Таково моё официальное мнение. Не знаю, что скажет Халл.

- Много патетики, Павлик. Но сквозь неё я слышу лишь оправдания плохой работы.

- Викентий Петрович, я глубоко уважаю вас как мудрого и опытного человека. Уверен, что на моём месте вы бы пришли к тем же выводам гораздо быстрее, чем я. А я на вашем месте, скорее всего, никогда бы к ним не пришёл.

Шеф усмехнулся.

- Ловко сказано. Ладно, отдохни, Павлик. Вернёмся к этому разговору в понедельник.

* * *

Карев прошёл стеклянные ворота и спустился на "палубу", к Соне и Халлу.

- Слушай, не знаю, куда Кван запропастился. - нечасто можно увидеть на сонином личике озабоченное выражение, - И на звонки не отвечает...

- Надеюсь, с ним всё в порядке. - ответствовал Павел, - Кстати, Роберт... это тебе к кофе.

Проходя мимо стола Халла, он достал из кармана батончик в красной упаковке и небрежно уронил на столешницу.

- Да? Спасибо. Эй, ты же не хочешь сказать, что... - Халл обеспокоенно оглянулся, - Это из-за нашего глупого спора?

- В самую точку. Официально всё будет в понедельник, но к чему ждать?

- Погоди. - Халл поднялся и подхватил со стола шоколадку, - Возьми обратно. Ты что? Давай подумаем вместе, поищем...

- Эй, ребята, о чём вы?

- Павел хочет закрывать дело с "нулём".

- Павлик, ты что, не сдавайся! Тебе же отметят...

- Да ладно вам. Это ведь просто минус на бумажке. Или в файле. К тому же первый, а не третий. Небо на землю не упадёт из-за этого. О, а вот и Кван! Привет!

Соня и Роберт обернулись ко входу, уставившись на помятого коллегу с измазанным в саже лицом и пухлым пакетом под мышкой.