Горшков Шарка - Репортёр

– И я ничего не пойму, – улыбнулась Марта, – для чего он все это сделал.

– Сейчас поймешь. Ученик увидел то, что и мы с тобой: морковка и яйцо сварились, деревяшка не изменилась, а зерна кофе растворились в кипятке. Так?

– Ano, так, – согласилась Марта.

– Это лишь поверхностный взгляд на вещи, – ответил тогда учитель. – Посмотри внимательнее. Морковка разварилась в воде и из твердой стала мягкой. С ней теперь можно сделать все: помять, легко разрезать, поломать на части. Даже внешне она стала выглядеть по-другому. Деревяшка – или как ты говоришь, «шпаличек» – ничуть не изменилась. Яйцо, тоже внешне не изменилось, но теперь внутри стало твердым, и если оно упадет на пол или ударится, то не вытечет из своей скорлупы. А вот кофе окрасило воду, придало ей новый вкус и аромат. Понятно?

– Понятно, – уклончиво ответила Марта, – но не все. Мы ведь говорили о людях, а не…

– Да, о людях. Так вот, вода – это наша жизнь. Огонь – это перемены и все нехорошее, что с нами в этой жизни бывает. Морковка, дерево, яйцо и кофе – это типы людей. Они все в тяжелые моменты жизни меняются по–разному.

Ничего не спросив, Марта вопросительно посмотрела на Алексея, ожидая, пока он сам объяснит до конца смысл притчи.

– Еще не поняла? Человек–морковь – их большинство. Эти люди только в обычной жизни кажутся твердыми. А когда их коснется беда или что–то в жизни надо поменять, они становится мягкими и скользкими. Они опускают руки, винят во всем себя либо других. Понимаешь? Чуть придавило – и они уже в панике. Такие «морковки» всегда хотят, чтобы у них все было, как у людей. Они всегда плывут по течению.

А вот человек–дерево, наоборот, никогда не меняется, остается самими собой в любых жизненных ситуациях. Эти люди, как правило, хладнокровны, внутренне спокойны. Именно такие люди показывают всем, что и тяжелые жизненные обстоятельства – всего лишь жизнь, и за черной полосой всегда наступает белая. Таких людей очень мало.

Человек–яйцо – это те, кого жизненные невзгоды закаляют, делают крепче. Таких людей еще меньше. В обычной жизни живут своей почти незаметной жизнью, а в тяжелые времена твердеют и упорно преодолевают любые преграды. Вот так, Марта.

– Počkej, – она удивленно посмотрела на Алексея. – Но ведь там был еще кофе. Как же этот тип людей?

Алексей рассмеялся:

– Ученик тоже спросил своего учителя: «А как же кофе?».

– О, это самое интересное! – ответил учитель. – Зерна кофе под воздействием огня растворяются в воде, превращая ее во вкусный, ароматный и бодрящий напиток!

И дальше сказал:

– Есть особые люди. Их единицы. Они не столько меняются под влиянием трудностей, сколько трансформируют сами жизненные обстоятельства, превращая их в нечто прекрасное, извлекая пользу из каждой неблагоприятной ситуации и изменяя в лучшую сторону жизнь всех людей вокруг.

– И кем же есть пан Соколов? – улыбнулась Марта, выслушав эту притчу.

– А пан Соколов есть тем, кем есть, – спокойно ответил Алексей. – Один Соколов ходит, ездит, работает, ест, пьет, матерится, с кем-то спорит, куда-то все время спешит, лезет… А другой Соколов – внутри внешней оболочки первого – живет с отметиной родины, которой его лишила война. С которой его выгнали. Закатали танками и бомбежками. Там и осталось мое сердце… Под теми развалинами, которые были домами, парками, улицами, где я родился, сделал первые шаги, потом рос, влюблялся, учился, работал… А до этого там жили мои предки, которых судьба привела в этот край.

– Но ведь так нельзя жить все время, – Марта ужаснулась тому, что говорил человек, еще несколько дней назад бывший ей не только чужим, а даже омерзительным. – Нельзя тосковать по холодным камням… Раз ты потерял родину, то надо…

– Погоди, – остановил ее Алексей. – Это не просто камни. И они не холодные. Они согреты нашей памятью, нашей любовью к ним… Они живые, как могильные камни, кресты, под которыми спят дорогие нам люди. Ты не задумывалась, почему людей тянет в эти святые места? Потому что там живет часть нас самих…

Сейчас Марте было жалко Алексея. И, словно угадав, уловив то, что творилось в ее душе, он продолжил:

– Только не надо меня жалеть. Это самое худшее лекарство.

– Почему же твой друг Аслан живет по-другому? У него свой дом, бизнес…

– Это тоже один Аслан, внешний. А внутри у него та же отметина, что у меня и всех, кто там родился. Красивый дом, бизнес, машина, успех – все внешнее. А внутри – раны, кровь, боль…

Он вздохнул и задумался.