Марина Палей - Дань саламандре

Мои пальцы, только что ласкавшие русый бугорок, раздирает судорога.

Катаюсь, рыча, по Горе-с-перебитым-хребтом.

Под ногтями – кровь вперемешку с землей.

Знать бы, где упасть.

Впрочем, какая разница.

вещь в себе! волчица! женщина-вещь!

Вой переходит в иероглиф

он начертан на шелке, но он зловещ,

как зародыш – и так же уродлив;

он терзает глаз, как пьяная мать,

он поет, как «Ласковый май»...

дитя не знает глагола «ебать»,

но знает уже – «дай»

рука, потолок пробивая в рай,

в балку вбивает крюк...

душа, отлетая, бьет через край –

и птицы летят на юг

Выпиваю бутылку шабли... Смотрю на Финский залив. С горы, в этом месте, он очень красив. Красивей, чем где бы то ни было. Потом, уже медленней, приканчиваю вторую бутылку. Ну-ну. С улыбкой слёзы я мешаю, как апрель. Улыбка, кстати, уже превалирует. Наступает черед дурацкого смеха... Черт знает что! Нет, это просто черт знает что!..

горизонт без предела

очень страшно смотреть

я так быстро летела

что впору сгореть

и какое мне дело

где обух, где плеть

на любовь не подсела

подсела на смерть

...Вот как возьмешься делать ревизию своим, по выражению галлов, sexuels partenaires... О, Езус! Оснастка (назовем это так) использованных мной – и использовавших меня – моих гендерных антиподов – одноразовых, двух-трехразовых, многоразовых «яней» – эта оснастка, суммируясь, образует длинный-длинный-предлинный, необозримый шампур... Шампур-кошмар... Такой, как от Глазго до Мельбурна...

Им, этим шампуром, регулярно протыкалось розовое мое тело... На него нанизывалась нежная, ранимая моя плоть – тупо подчиняясь не понятной мне, не ведомой мне воле. Слепо и ревностно, словно желая выслужиться, плоть выполняла беззвучные команды – жадно и зло, жадно и зло, жадно и зло, жадно и зло. (А также: сонно, азартно, равнодушно, яро, с полным пофигизмом, привычно, через пень-колоду, машинально, рассеянно, со страху, на спор, спьяну. Ну и так далее.)

Тело. Давно разведённое с моим Я, – тело-зомби.

Тело. Состоявшее когда-то с моим Я в семиюродном, что ли, но всё же родстве – впрочем, в родстве весьма подозрительном. Даже, скажем прямо, в сомнительном.

Дантист (мне): ваш нижний клык слева... Я (про себя): мой?.. мой клык?.. Какое отношение клык (бр-р-р!) и всё остальное – там, во рту, в потрохах нутра, – имеет к тому, что есть Я?

В юности такой дивергенции, конечно, не наблюдалось.

Поэтому, хотя бы и мазохизма ради, задам себе риторический вопрос: сколько же их прошло сквозь меня – шампур-составляющих единиц?

О, Езус Мария!

Дюжины футбольных команд... Ни лиц, ни имён... Лишь номера да трусы...

Медленно разворачиваются плоскости футбольных полей...

Поля кишат юркими, неутомимыми, неукротимыми в своей тупости головастиками... Игроки, в рьяной слепоте своей, устремлены за одиноким и беззащитным мячиком яйцеклетки... О, Езус! Зачем всё это было мне нужно?

Мой любимейший друг мне нынче сказал, что головастики и яйцеклетки – это обычные паразиты (в данном случае – эндопаразиты), которые, для своего размножения, человеков запросто «юзают». Человечьи тела им нужны позарез – вот как блохам (эктопаразитам) тоже нужны тела. Короче, яичкам и головастикам, для их размножения, подходят любые живые тела.

Трое-четверо «гендерно противоположных» были мне действительно дороги. Остальные же... Воистину превратные представления о гигиене – и неумение вести себя в обществе. Фраза не покажется такой уж «странной», если учесть, что написал ее интеллектуал-англичанин, к тому же – из прошлых времен. (На обывателя цитата действует воистину нервно-паралитически. Кавычки или курсив делают любую сентенцию если и не легитимной, то хотя бы достойной дискуссии, а не просто рогатины или ржавой заточки.)

Итак: неужели нельзя было как-нибудь всего этого избежать? Ну, как-нибудь? Ведь удавалось же иногда приговоренным избегать казни? Ведь бывали же на свете прекрасные девственницы? В том числе великие – воительницы, властительницы, обладательницы магических миссий? Ведь их опыт невовлеченности – разве он менее ценен, значим, волшебен, красив, чем, скажем, опыт божественных откровений или эмпирический выход человеческого существа в открытый космос?

Так нет же! Надо же было мне вляпаться в эту общепитовскую мясную окрошку! В которой даже мухи от скуки дохнут – наравне со мной, наравне со мной, наравне со мной!..