Санин Евгений - Святая - святым

На мостовую гавани уже спустились купец, философ… и вслед за ними - остальные пассажиры. Давно уже затерялись где-то впереди Сувор со Златой и Младом. Один лишь отец Нектарий стоял на палубе, дожидаясь Криспа. Беспрестанно оглядываясь на закаменевшего, Марцелла, Крисп подошел к нему, спустился по трапу и медленно направился с ним по направлению к городу.

«Тень молнии» вскоре затерялась за другими большими судами. Отец Нектарий молчал, словно понимая состояние юноши. А тот, оглянувшись в последний, раз вдруг увидел знакомое лицо идущего за ними Скавра, который, заметив это, поспешил тут же затеряться в шумной и пестрой портовой толпе….

Глава десятая

1

- Папка! Успел! – бросился к нему в объятья Ник.

Прошло три недели.

За это время в Покровке не произошло ничего примечательного, разве что только день рождения Стаса. Но это событие осталось замеченным лишь им самим да ближайшими к нему людьми.

Мама испекла огромный пирог с цифрой двенадцать посередине, папа достал где-то свечи. Стас дунул на них, загасив все с первого же раза. Гости дружно захлопали и поднесли подарки.

*Заимствовано из подлинных источников.

Мама с папой дисковый плеер.

Ник - и откуда он только узнал об этом? – целую коллекцию дисков.

Отец Тихон – старинную авторучку с золотым пером.

Зашедший будто бы «на огонёк» дед Капитон - очень красивую резную полочку.

- Для будущих твоих книг, - вручая её, сказал он Стасу.

Ваня с Леной со словами: «Это для того, чтобы ты знал, где твои друзья», вручили ему компас.

Макс, который теперь ни на шаг не отставал от отца Тихона, протянул Стасу толстую книгу с яркой обложкой:

- Это от меня с Нинкой, то есть от Нинки и меня, – сказал он, протягивая книгу, на которой было написано «Айвенго. Рыцарский роман».

Макс сильно изменился за это время, и теперь это был хотя и по-прежнему резкий, грубый, бесстрашный парень, но с ним уже можно было хоть как-то договориться. Это было похоже на чудо, которое отец Стаса объяснил так:

- У Макса не было иммунитета против добра, а отец Тихон – сплошная любовь. Вот он и сумел растопить этот лёд!

Стас, как ни странно, при упоминании о Нине даже не покраснел. После того, как он отослал ей стихи, он все реже и реже вспоминал о ней, а когда узнал, что она с Ником осталась «просто друзьями», совсем успокоился. День рождения, как всегда, промелькнул до обидного быстро, и жизнь в Покровке, как обычно, пошла своим чередом.

После крещения Стас сильно возгордился. Он заставил маму найти выброшенную им в первый день пребывания в Покровке икону, повесил её в углу, не снимая при этом со стены портретов, и стал всех поучать, призывал молиться, поститься, хотя сам постоянно забывал об этом. Нелюбимую гречневую кашу он называл теперь не иначе, как «грешная каша», и на этом основании отказывался её есть. А однажды, идя поздним вечером мимо храма, вдруг услышал за закрытыми дверями тихое пение и увидел огоньки свечей и вовсе решил, что достиг высшей степени святости.

«Отец Тихон говорил, что только святые могут слышать ангельские голоса и видеть небесный свет, и если я…». Он вскарабкался на окно и чуть было не упал от досады, увидев, что это – несколько старушек со свечами в руках стоят и молятся Богу.

Однако, время шло и ни эти молитвы, ни старания бригады, которая давно уже работали в долг, потому что денежные переводы приходили всё реже и реже, ни призывы Григория Ивановича, который дошел уже до области в поисках помощи, не могли помочь храму. Он по-прежнему стоял с щербатыми стенами, правда, уже без травы и берёзок наверху, но и без креста на куполе. Дед Капитон предложил поставить хотя бы временный, деревянный, покрасив его под золото бронзовой краской, но отец Тихон с нескрываемой горечью возразил:

- Всё у нас временное, временное! Железные печки вместо котельной, временный иконостас, теперь еще и временный крест?..

- Может, потом поставим сразу постоянный, когда дождемся лучших времен? – осторожно спросил Григорий Иванович.

Но отец Тихон сказал:

- А службу как начнем? Православный храм не может быть без креста!

Прошло еще две недели и, наконец, наступил момент, когда всем стало окончательно ясно, что никакое чудо не может помочь восстановить храм к намеченному сроку, и надо звонить отцу благочинному с просьбой перенести его освящение хотя бы на Покров.

Все, кто имел хоть какое-то отношение к руководству стройкой, собрались в палате отца Тихона. Это было самое грустное совещание с начала восстановления храма.