Санин Евгений: Святая - святым

- «Святая - святым!» - сначала по-гречески, а затем на латыни прочитал Марцелл и тяжело поднял глаза на Скавра.

- На нём кровь отца Нектария и твоего сына, - отводя взгляд, тихо сказал тот. – Прости меня, если, конечно, сможешь, Марцелл. Но я выполнял твой приказ!

- Да, да, я знаю. Ты ведь бывший солдат, – после долгого молчания выдавил из себя Марцелл.

- Что ты теперь собираешься делать? – тоже после долгого молчания спросил Скавр.

Марцелл только пожал плечами:

- Продолжу свой путь, покажу этот крест Децию и попытаюсь всё объяснить ему!..

- Поздно, Марцелл. Страна залита кровью. Всюду пытки, казни, но вместо одного казненного к кресту идут тысячи и тысячи уверовавших в Христа людей.

- Знаю. Но всё равно я должен… я поеду к нему. Это мой долг исправить то, к чему я оказался причастен.

- Воля твоя. А, какие ещё будут указания мне?

- Никаких, – отрицательно покачал головой Марцелл.

- Тогда позволь и мне отправиться с тобой, – попросил Скавр. – Я и до этого, если ты помнишь, хорошо относился к христианам, но после того, что увидел собственными глазами, думаю, мне будет, что сказать императору. Не послушает одного, глядишь, поверит нам обоим.

- Хорошо. Я сейчас соберусь. – Марцелл потянул к себе дорожную сумку, сощурил на неё глаза, очевидно вспоминая Криспа, и быстро оглянулся на Скавра. – Сейчас скажи мне только одно: они… сильно страдали?

- Нет! Сам Бог укреплял их. – Клятвенно приложил ладонь к груди Скавр. – Они улыбались, когда им… когда их…

- Подожди, - остановил Скавра Марцелл и, перебросив через плечо лямку сумки, добавил, - остальное доскажешь по дороге!

4

Трясина все глубже и глубже засасывала Деция…

Наконец, наступил последний вечер. Назавтра ожидался приезд архиерея с отцом благочинным и служба с освящением храма.

Григорий Иванович закрыл его на огромный замок и поставил на сигнализацию. Спустившись по мраморным, блестящим как зеркало, ступеням крыльца, он оглянулся, посмотрел на храм, на колокольню и недоверчиво покачал головой. Люди стояли и удивлялись, как могло случиться так, что они успели.

Потихоньку все разошлись, и остались лишь отец Тихон, Стас, Ваня, Лена и Макс. Всё было почти, как тогда, когда они нашли у карьера упавшего отца Тихона. Только на этот раз он сам снял с себя рубиновый крест и протянул Максу.

- Отдашь его настоятелю моего монастыря! – благоговейно поцеловав крест, сказал он. – Адрес ты уже знаешь.

- Какой красивый! – восхищенно глядя на крест, прошептала Лена.

- А он, правда, золотой и рубины самые настоящие? – с любопытством спросил Стас.

- Разве это так важно?

Отец Тихон осмотрел ребят и дрогнувшим голосом произнёс:

- Золотой, бронзовый, деревянный… Какая разница? Знаете, в чём самая главная тайна креста? - И не дожидаясь, сам же ответил: - Две тысячи лет прошло – а Христос по-прежнему на нём – живой! И в любое мгновенье готов прийти к нам на помощь! И почему, почему только не замечают этого люди…

Затем он протянул Максу запечатанное письмо и еще один крест - тот самый, монашеский.

- Отдашь письмо настоятелю, - сказал он, - а крестик возьмешь себе. Потом поедешь в монастырь и вернешься сюда… - отец Тихон что-то шепнул Максу на ухо, и тот ошеломленно воскликнул:

- Я?!

- Да, ты! Это тебе мое благословление. А с отцом благочинным и архиереем я как-нибудь договорюсь.

Макс попытался было возражать, но что ответил ему на это отец Тихон, Стас уже не узнал. К нему вдруг подошел Ваня и протянул знакомый плеер и серебряную монету, которые получил за то, чтобы отвезти его на дискотеку.

- Вот, возьми, – смущенно пробормотал он, - завтра мне на исповедь. Нельзя что-то за дружбу брать...

Стас посмотрел на Ваню и, немного подумав, решил:

- Плеер оставь себе, у меня уже дисковый есть. А рубль… - он повернулся к отцу Тихону и, видя, что тот уже закончил разговор с Максом, спросил: - Отец Тихон, а что значит - «Не нам, не нам, а имени Твоему!» Это царю, да?

- Нет, Богу! – взяв монету, поправил его отец Тихон, - видишь дату 1802 год? Это было время, когда наша страна, будучи тогда государством, потому что у нее был государь, даже на монетах говорила о том, что люди живут по вере и готовы всё самое лучшее – силы, таланты и даже, если потребуется, жизнь, с радостью отдать Богу! К счастью, к нам, кажется, стали возвращаться те далекие времена. Вот уже появились канонизированные святые мученики. Возьми, хотя бы, прабабушку Вани, до смерти пострадавшую за этот храм... Она ведь теперь - святая!