Санин Евгений - Святая - святым

Там явно что-то случилось.

Прошло несколько минут, и Сергей Сергеевич вышел оттуда с опущенными лицом.

- Может, сломалось там что, или с архиереем что-то случилось, вон он какой старенький? – со слабой надеждой спросил Ваня.

Стас не ответил. Лучше всех знавший своего отца, он сразу понял, что именно произошло в алтаре…

6

- Папка! – вдруг закричал, бросаясь к нему, Ваня.

Знакомое Стасу еще по похоронам бабы Поли кладбище было битком забито народом.

Не только свои, Покровские, и люди из всех окрестных деревень пришли сюда, чтобы проводить в последний путь отца Тихона. Три дня переполненные поезда подходили к Покровке, и теперь рядом с местными тут стояли многие одетые по-городскому люди, среди которых было немало известных всей стране лиц. Тут были популярные актеры, певцы, писатели, художники, академики. Мама во все глаза смотрела на тех самых актеров, которые играли в ее любимых сериалах, а Стас на того самого генерала, что смотрел все это лето на него со стены. Правда, вблизи он был не такой строгий и совсем седой.

На месте еще несколько минут назад темной зиявшей ямы уже был светлый, свеженасыпанный бугорок. И почему-то не было обычного в таких случаях чувства невосполнимой потери, а вместо нее струилась в сердце какая-то тихая радостная грусть.

- Тут бы и здоровое сердце не выдержало! – переговаривались стоявшие рядом люди. – Молодой ведь еще совсем был. Это борода возраст прибавляла…

- Жалко его!

- Да за него теперь только радоваться надо! Это нас нужно жалеть!

Дед Капитон с Григорием Ивановичем установили на верху бугорка восьмиконечный деревянный крест. Валентина подала им небольшую табличку, дед Капитон бережно прибил ее к кресту, прочитал, оглядывая свою работу, и вдруг, сдавленно охнув, упал на колени. Григорий Иванович недоуменно посмотрел на него, тоже склонился над табличкой и ошеломленно покачал головой.

- Этого не может быть… - прошептал он. – Васька!..

- Что там? Что? – послышалось в толпе.

И каждый, подходивший к кресту, вслед за Григорием Ивановичем повторял:

- Не может быть!

Стас тоже приблизился и прочитал:

- Архимандрит Тихон в миру Василий Иванович Голубев…

- Вот вам и прозорливец! Тоже мне, чудотворец! – послышался в наступившей тишине насмешливый, не смотря весь трагизм положения, голос Юрия Цезаревича. – Он же всё про вас знал! А вы и уши развесили!

- Постойте! – недоуменно вскричал Стас. – Про вас – ладно! Но про меня-то он ничего не мог знать! А сказал такое!!

- И про меня тоже! Такое, что знала только одна я... – бросив на него благодарный взгляд, добавила Нина.

- И меня по имени назвал! Хотя я из другого города.

- И меня!

- Всё равно! Сначала крест ломал, а потом храм решил восстанавливать? – не успокаивался Юрий Цезаревич.

- Да знай бы мы это сразу, глядишь, и не поверили бы ему! – нехотя согласились люди.

- И так бы и были без храма!..

- А теперь, вот он родной – стоит!

И хотя Юрий Цезаревич в чем-то был прав, люди стали отходить от него, и постепенно вокруг директора школы образовалась пустота.

И тут стало видно, что у соседней могилы бабы Поли стоит коренастый мужчина, удивительно похожий на друзей Стаса.

- Папка?.. Папка-а-а!!! – вдруг закричал, бросаясь к нему, Ваня.

- А ты что стоишь? – подтолкнул застывшую Лену Стас.

Но та оставалась стоять, переминаясь с ноги на ногу, боясь даже броситься к тому, кого она так долго ждала. И только когда отец ребят приблизился и взял ее на руки, она порывисто обняла его, крепко-крепко вжимаясь лицом в небритую щеку.

- Папка! Я так и знала, что ты вернешься! – задыхаясь от счастья, твердила она. - Я всегда верила! Я всем говорила, что ты скоро приедешь! Я даже забор соседки для этого подожгла!

- Ну, про это ты мне после расскажешь, – с трудом переводя дыхание, улыбнулся мужчина и, вдруг, увидев Григория Ивановича, нахмурился.

- Скажи спасибо ему, что всё так получилось, - показывая глазами на надпись, сказал Григорий Иванович.

- А… кто это был? – спросил у Вани с Леной отец.

- Как, ты не знаешь? Он, он… – и они, перебивая друг друга, стали рассказывать всё, что успели узнать об отце Тихоне, и что произошло со Стасом за это удивительно важное, необыкновенное лето.

Вместо эпилога .

«Здравствуй, Стасик! Пишет тебе из далекой Покровки твой друг Ваня. Что у тебя нового? Какая у вас погода?

Наша деревня снова стала селом. Это всё Григорий Иванович, он ездил в область и всё устроил.