Санин Евгений - Иду на вы

- Ну, Славко! – в который раз сказал он. - Как же ты додумался до всего этого?

Славко недоуменно посмотрел на него и устало ответил:

- А я и сам не знаю. Сначала, как мы и договорились, хотел просто вырвать у хана грамоту да бросить в костер. А когда этот Узлюк…

- Кто-кто?

- Да во-он тот, половец, который все: «Одной стрелой, одной стрелой двоих…»

- Ох, и надоел же он мне! – поморщился Звенислав.

- Мне тоже! – согласно кивнул Славко и продолжил: - Так вот, когда он опять это сказал, то я и смекнул: а почему бы мне самому так не сделать? Как говорят у нас, одной стрелой - тьфу! – одним ударом двух зайцев убить!

- То есть, и грамоту сжечь, и про Корсунь сказать?

- Ну да!

- Здорово…

- Только, думаю, не сразу. А чтоб хан поверил! Он золото любит, вот я и торговаться стал!

- Да, ты так торговался, что мой отец, наверное, позавидовал бы!

Славко усмехнулся, умалчивая, что научился так торговаться в споре со Звениславом об одолень-траве, и только сказал:

- Ну, а когда грамота, считай, уже в моих руках была, дальше требовалось, чтобы хан в каждое ее слово поверил… А как это было сделать? Он ведь не одну грамоту от князей получал! А я кроме этой, ни одной и в глаза-то не видел! Тут я и вспомнил про гонца… хм-мм… гонца… гонца…

- Ты что это замолчал? - заторопил Звенислав.

- Да так… ничего, - словно очнувшись, посмотрел на него Славко. - На чем я остановился?

- На гонце! – удивленно напомнил тот.

- Ах, да! Гонце… гонце…

- Да что с тобой, наконец? – не на шутку встревожился Звенислав.

- Я говорю, вот и стал тогда повторять то, что твердил он в бреду!

- А я-то подумал, что ты и, правда…

- За тридцать – златников Русь решил продать? – насмешливо уточнил Славко.

- Да!.. – виновато вздохнул Звенислав. - Аж в глазах темно стало. Даже не помню, как и драться полез! Ты уж прости, вон, как кулаками тебя отходил…

- Да мне только того и надо было! – усмехнулся Славко. - Как только ты на меня кинулся, да еще и убить захотел - видел бы ты тогда свои глаза - тут хан совсем нам поверил! Вон, слышишь, как теперь радуется?

Славко кивнул на хана, который с довольным видом разговаривал с воинами, делясь своими богатыми планами. И оба отрока, прервав разговор, невольно стали прислушиваться к его словам.

А хан, тем временем, радостно приговаривал:

- Вот она, где была правда – в грамоте! Не зря мы за ней поехали! Купца, так уж и быть, отпущ-щу!

- Слыхал, это же он – про твоего отца! – шепнул Славко.

- Слава Богу! – откликнулся влажным голосом Звенислав. – Не будь я связан – сто земных поклонов бы положил!

- А этого дважды предателя, князя-изгоя… - гневно, продолжал, между тем, Белдуз.

- Хан, позволь мне, когда вернемся, я его одного – двумя стрелами! – умоляющим тоном попросил Узлюк.

- Хоть тремя! – великодушно согласился хан.

- Ну, хоть раз его стрелы доброе дело сделают! – с облегчением шепнул Звениславу Славко.

А хан все продолжал:

- В Корсунь верного ч-человека пошлю. Скажу, чтобы они к набегу рус-ских, как с-следует, подготовились. Чтоб их под стенами крепости два мес-сяца продержали. А мы за это время откормим своих коней…Соберем всю С-степь. И – таким набегом, какого никогда не было, пойдем на всю беззащитную Русь!

- Ай, да хан! – восторженно закричали половцы. - Всю Степь!

- На всю Русь!

- Такое придумать!

- Тут никаких стрел не хватит!.. – озадаченно покачал головой Узлюк.

- Ха-ха-ха! – перебивая всех, смеялся Белдуз. - Русь-сь на Корсунь, а мы – на Рус-сь! Все сож-жем, все заберем! Никого не ос-ставим!

- Слыхал? – подтолкнул плечом Славку Звенислав. – А все ты!

- Мы! – поправил его тот. - Мономах, я, ты, гонец! Хм-мм… гонец … Конечно, здорово, что мы такого хана перехитрили. Только все это - зря!

- Как это зря? – даже обиделся купеческий сын. - Ты же ведь сам видишь, поверил нам хан, поверил!!

- Хан-то поверил, а вот Мономах…

- Что Мономах?

- Да я вот все про гонца думаю, – признался Славко. - Привязал ты его хорошо, конь наш тоже еще не слаб. Доедет ведь он до князя – он же - гонец!

- Ну, допустим, доедет, – согласился Звенислав. - И – что?..

Славко помолчал и вздохнул:

- А то, что отменит Мономах этот поход! Он-то ведь, помудрей хана будет, сразу догадается, что тот не поверит слуху про Корсунь, коли грамота в его руках оказалась…

Огорченные Славкиным открытием, оба отрока долго лежали молча.

Наконец, Звенислав, чуть не плача, шепнул, кивая на веселившихся половцев:

- А хан-то поверил…

- И, что самое обидное – Мономаху про то не ведомо! – с болью в голосе добавил Славко.