Па Марго: Марго Па

Перепрыгивая через две ступеньки, Ангел взлетел вверх по лестнице и, на секунду замерев у дверей ее палаты, осторожно приоткрыл дверь. В проем повеяло утренней прохладой. Настя по-прежнему сидела у открытого окна, зябко кутаясь в одеяло.

– А я уже вещи собрала. Я почувствовала, что ты придешь именно сегодня. Только купальника у меня нет, – повернулась она к нему.

– Ничего, купим по дороге, – улыбнулся ей Ангел.

– Теперь ты не уйдешь? Всегда будешь рядом? – спросила Настя, когда они ступили за ворота больницы в карминовое сияние рассвета.

– Да, – решительно ответил он. – Я всегда буду рядом.

Они сели в машину. Настя с готовностью пристегнула ремень безопасности, в глазах у нее был восторг космонавта, взлетающего на Луну. Он не смог сдержать улыбки.

Странно, но ни преступником, ни ответственным за смерть Анны он себя не чувствовал. Нож в ее руках пробил тонкие фанерные стены пустоты, и сквозь щели проникло время – пульсирующее, новое, живое. Странно, что и жену его тоже когда-то звали Анной. Он никогда не действовал по инструкциям и говорил людям лишь то, во что верил сам. И если изменить ничего уже невозможно – брось, иди дальше, положись на дорогу – она приведет к источнику жизни. Ангел старался думать о том, что не сбеги они сейчас, то под подписку о невыезде его закроют в городе надолго, и Настина мечта увидеть море так и останется мечтой. Он повернул ключ зажигания, повинуясь невозвратимости своего прошлого, но уже опровергая неизбежность будущего.

– Позвони маме, когда проснется, чтобы не волновалась, – как можно серьезнее попросил он Настю. – Скажи, что на неделю уехали к морю. Надеюсь, там будет больница поблизости, если что-то случится…

– Не случится, пока я с тобой ничего не случится! – Настина уверенность в его ангельских крыльях, отводящих от нее беду, была неистребима.

«Пусть времена года сменяют друг друга, и Ангелы роняют слезы на Землю, я буду рядом с тобой. Всегда. Не нужно мешать тем, кто презирает жизнь, лучше подарить свое время тем, кто жаждет ее и знает ей цену. Потому что порой призвание человека – в том, чтобы подставить любимой плечо, помочь танцевать под дождем. Потому что кто-то там, наверху, простил мне все и дал второй шанс, – твердил себе Ангел, разгоняясь до ста двадцати по разухабистой трассе. – Полторы тысячи километров, глубокой ночью уже услышим шум моря».

И только Настина мама, повесив трубку, без сил опустилась на табурет у кухонного стола и горько уронила голову на руки. Бессмысленно звонить в милицию. Что она им скажет? Спустился Ангел с небес и похитил ее дочь? Слишком мягкий у нее характер! Нужно было сразу приучать Настю к мыслям о несвободе, запереть в четырех стенах больницы, накрепко сплести сети из пластиковых трубок и рентгеновских лучей. Но разве можно в паутине удержать ветер?

Снова заморосил дождь. Похоже, они увезли с собой солнце. Плюш тихонько прокрался на кухню, равнодушно взглянул на свою миску (к еде он не притрагивался со вчерашнего вечера) и неуклюже запрыгнул на второй табурет рядом с мамой. Грустными, почти человеческими глазами со смешными ресничками он уставился в окно на дождь, словно уже знал, что снова брошен, с той лишь разницей, что собака, в отличие от человека, никогда не перестает ждать.

«Надеюсь, ты действительно Ангел–Хранитель. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, и надвигающаяся гроза пройдет стороной», – как молитву, как заклинание повторяла про себя Настина мама. А дождь за окном лил все сильнее, наполняя сосуд ее тревоги тяжелыми каплями. Конечно, она все знала и про разницу в возрасте, и про безысходное одиночество своей дочери, и про болезнь, подстерегающую ее повсюду, куда бы она ни отправилась… но когда ты не в силах что-либо изменить, остается лишь обреченно ждать чуда.

****

Ангел гнал машину с редкими остановками перекусить весь день и всю ночь напролет. Настя стойко держалась на запасенном эфедрине, рассказывая ему смешные истории из детства, чтобы он в свою очередь не заснул за рулем. Лишь недавно ее сморило. Он остановил машину, осторожно уложил ее на заднее сидение, закутав в плед. Она спала тихо, как младенец, как спят возлюбленные, чьи сны хочется оберегать.

В открытые окна иногда залетал ветер, приносящий с собой соленый запах моря, что шумело внизу под насыпью дороги. Вдалеке виднелись огоньки маленького кафе на окраине летнего поселка. Незаметно минуло два часа, и небо стало светлеть. Ангел вышел из машины, разминая затекшие ноги. Заглянул на заднее сидение: Настя по-прежнему спала. Он осторожно поднес к ее губам солнечные очки, стекла слегка запотели. Лепестки фиалки, – вспомнилось ему снова. Он тихонько закрыл дверцу и отправился за кофе и бутербродами в кафе. Может быть, удастся разбудить там кого-нибудь.