Unknown - o e13e374eaf7e2e68

- Да у тебя диссертация наполовину готова!

- На две трети, если быть точным. И что? Если меня прикончат, то защищать ее будет

некому. Предпочитаю голову диссертации.

- Имей в виду, шеф злопамятен. Если сейчас уедешь - он тебе никогда этого не простит. О

магистерском ранге можешь забыть. Так и будешь жить на доходы лиценциата.

- Поправляю: он до самой своей смерти этого не простит.

- Ты точно лишился рассудка.

- Отнюдь. Я просто уверен, что горец шефа разыщет. С этого момента я и медяка не дам за

его жизнь.

- Не вздумай...

- Не вздумаю. Но на случай, если шеф вдруг захочет меня разыскивать, я оставлю письмо

горцу. А в нем распишу во всех подробностях, кто был партнером Манур-ога. Если я вдруг

умру от естественных причин или исчезну без следа, это письмо пойдет к адресату. Об этом,

сделай милость, сообщи шефу.

Пауза.

- Куда же ты побежишь?

- А вот этого не скажу. Пусть у шефа будет одной зацепкой меньше.

Пауза.

- Официант, счет! По старой памяти я плачу.

- Благодарю. Прощай, будущий нищий.

- Прощай, будущий покойник.

* * *

Ох, как не хотелось снова лезть под дождь!

Добро бы только дождь, так еще и невезуха. Совершенно промокший, я ковырялся в

интрузивной породе, где раньше добыл гроссуляры. Нельзя сказать, чтобы совсем ничего не

было. Пара желтых гранатов [31], совсем неплохих, один примерно в шесть миллиметров,

другой - четыре, но мне-то нужны зеленые!

Чувство времени я начисто утерял. Руки уже плохо слушались, ноги скользили по камням,

но я упорно долбил и разламывал серый с белым камень. Наконец, попался зеленый

кристаллик. Из последних сил я достал его из породы. Миллиметров шесть, трещин нет. С

формой придется поработать. Идти, что ли? Нет, риск велик, нужен еще один - а ну как

Сафар вернется с нулем? И вот тут откровенно повезло. Через пару ударов молотком

появился еще один. Цвет не чисто зеленый, скорее салатный. Форма так себе, придется

пускать в ход отрезной круг. Ничего, поработаю. Хотя нет, необходимо запрячь Сафара,

когда он вернется, и плотно. Один я быстро ничего не сделаю.

Мало мне было падений на площадке - я еще три раза упал, пока добрался до дома. Дождь

упорно поливал, делая тропу еще более скользкой, а меня - еще более холодным.

Меня встретили на пороге Тарек с Илорой, подхватили и поволокли почти как мешок с

картошкой. Тут же ниоткуда взялась сухая одежда и подогретая вода. Ужасно хотелось

хватануть хорошую порцию ирининой косорыловки, но именно это было делать нельзя.

Сейчас мне были необходимо абсолютно трезвые пальцы. Пришлось ограничиться

громадной кружкой местного чая, да тарелкой жаркого. Есть почему-то не хотелось, но я

силком впихнул в себя с половину тарелки.

К счастью, Сафар уже приехал. Парень на свой страх и риск начал работу над кристаллом,

но по моему требованию притащил его на поглядение. Это был изумруд, без сомнения.

Миллиметра четыре, хорошая прозрачность, без трещинок. Цвет так себе - ну да его же не к

ювелиру тащить. Форма абсолютно неправильная. Сафар показал, как, по его мнению, надо

резать. Он почти угадал, я его поправил лишь в двух местах.

Мы начали работу. Для начала я придал должную форму первому гроссуляру, потом начал

его полировку. Сафар в это время резал изумруд. Как раз полировка первым абразивом

подошла к концу, когда напарник крикнул: 'Готов!' Я поглядел - да, подмастерье, тебе до

мастера еще расти и расти. Очень много придется пустить в отходы. Другим разом я бы

указал на ошибки, но сейчас на то не было времени - просто кивнул и взглядом показал на

первый абразив.

У Сафара дело шло медленнее моего; все же и опыта поменьше, а главное - берилл тверже

граната. Я уже закончил четвертую полировку, а он все еще со второй не справился.

Тут появилась Илора, взяла меня за шкирку одной рукой и голосом ротного старшины

приказала немедленно поесть. Справедливости ради надо сказать, что точно то же самое она

проделала с Сафаром, только его она взяла левой. Мелькнула вялая мысль, что это,

собственно, даже нельзя считать нарушением субординации: она не входит в команду,

следовательно, я не ее командир, а потому ей можно таскать меня за шиворот. И даже

нужно, потому что поесть и вправду надо. Твердость руки никакая, это уже заметно, а она-то

сейчас и требуется. Тарелки с похлебкой уже красовались на столе. Но есть не хотелось

совершенно.

В голове шумело. Из-за этого, а равно из-за рук, которые плохо слушались, работа