Unknown - o e13e374eaf7e2e68

бока. И это тоже прекрасно. А какой вывод? Кири экспериментально доказала полезность

двух единиц.

Я был так доволен этим логическим пассажем, что даже рассмеялся. Действительно, зачем

нужна теория? Моя замечательная зверюшка так замечательно меня греет. Этот вывод

показался мне логически отточенным и даже изящным.

Потом моя мысль перескочила на другое. Если меня греют, значит, мне должно быть

жарко? А если человеку жарко, то он должен хотеть пить? Цепочка рассуждений показалась

мне безупречной. Я был на верхе довольства, но пить все равно хотелось.

Совершенно ниоткуда появилась кружка с чем-то. Это не было водой, даже во сне я понял,

что оно совершенно невкусное, и я даже обиделся на такое подношение. Но пить хотелось

так, что я выхлебал кружку. Та исчезла в никуда. Мысль, что кружка обратилась в ничто,

показалась мне неправильной. Потом я подумал, что ведь и вторая Кири появилась из

ничего. На всякий случай я проверил, - нет, вторая Кири была на месте, как и первая.

Следует ли отсюда, что кружка и Кири равноценны и взаимозаменяемы? Такое

предположение показалось абсолютно неприемлемым. Я приподнялся на кровати:

- Нет, Кири, - произнес я на чистейшем русском языке. - Ты и кружка совсем не одно и то

же.

Эта мысль показалась настолько умной, тонкой и своевременной, что мне стало гораздо

легче. После чего я заснул уже без всякой логики.

Проснувшись, я сразу понял, что температура спала. Я себя чувствовал почти хорошо, то

есть рассчитывал на следующий день быть уже в полной форме.

Меня по пробуждении несколько смутило то обстоятельство, что Кири была по-прежнему в

двух экземплярах. Разумеется, я их не видел, поскольку лежал с закрытыми глазами. Одна

грела мне спину. Другой экземпляр... стоп, это не Кири.

В ладони у меня была женская грудь. Нет, я поторопился с оценкой: грудь была девичьей.

Наконец, до меня дошло. И вот тут я открыл глаза.

Так я и думал.

Разумеется, Ирина проснулась раньше меня. Разумеется, она лежала тишайшим образом.

Разумеется, она скроила самую невинную мордаху.

Извиняющим обстоятельством было то, что я еще не вполне отошел от высокой

температуры. Именно поэтому негодная девчонка все прочитала на моем лице и

затараторила:

- Сарат спит. Моана тоже отдыхает, ей нужно хотя бы час поспать. Она сама мне приказала

тебя согревать.

Ну, с Моаной я еще переговорю. Но инициативу перехватила Кири. Услышав хозяйкин

голос, пушистая мерзавка уселась столбиком и насторожила ушки, явно желая узнать

побольше.

- Как тебе не стыдно подслушивать! Уходи сейчас же! - Голос Иры мог бы прозвучать

величественно и властно, слушай я с закрытыми глазами. К сожалению, впечатление от фраз

несколько смазалось, ибо сказано это было одетой в халцедоновый браслетик девицей,

полувылезшей из-под уголка одеяла, где она пребывала до этого.

Кири попыталась сначала занять позицию типа 'А я чё? Я ничё', но хозяйка продолжала

гневаться. Тогда Кири прикинулась незаслуженно оскорбленной и пошла к выходу из

комнаты, изображая спиной и хвостом Праведную Обиду и Благородное Негодование.

После этого Ира заметила направление моего взгляда и попыталась прикрыть грудь

уголком одеяла. Вышло лишь наполовину удачно, ибо грудь стала прикрытой, зато ножки

обнажились до аппендикса. Направление моего взгляда изменилось. Углядев это, Ира

свернулась калачиком и ухитрилась поместиться под одеялом целиком.

- Ладно, все равно встаю, - буркнул я.

- Ты не целитель, - сказали из-под одеяла обвиняющим тоном. Крыть было нечем, и я

промолчал.

- Поэтому отвернись, - продолжила Ира логическую выкладку. На это возражений тоже не

нашлось, я принужден был подчиниться.

Она оделась необыкновенно быстро и продолжила разговор все в том же обвинительном

ключе:

- Вздумаешь вставать - пожалуюсь Моане.

Вообще-то мне и самому не хотелось вставать, Ира была кругом права, но не мог же я

уронить командирский авторитет, допустив, чтобы последнее слово осталось за ней. По этой

причине я изловил ее за руку, быстро притянул к себе, чмокнул в губы и тихо сказал:

- Спасибо.

Она улыбнулась одними глазами - став при этом почти хорошенькой - сказала беззвучно:

'Выздоравливай' и исчезла.

Глава 43

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

- Доброго вам дня, дорогой Дорад-ор. Попробуйте печенье. Мой повар только на этой