Andrew - o c24ec28d571a6d65

любили, Федосья Петровна, я бы на руках вас носил, в золоте-серебре купал, в шелка-

бархаты одевал. Коли любили бы вы меня, дак счастливей меня не было бы человека на

всем белом свете. А так, - он махнул рукой, - только и остается, что умереть».

- Не надо! - Федосья внезапно уцепилась за рукав его кафтана. «Грех сие!».

-Грех, - горестно ответил Кольцо, - это человека надежды лишать, Федосья Петровна. Зачем

жить-то коли, оной нет? Ежели я вам совсем не нравлюсь, - он вдруг гордо вскинул красивую

голову, - то дело другое, однако же, показалось мне, что я вам тоже по душе пришелся, хоть

самую чуточку?

Пришлись, - краснея, сказала девушка. «Но у меня нареченный есть».

Она вдруг поежилась, запахнув душегрею. Кольцо снял с себя кафтан, оставшись в одной

рубашке, и накинул его на плечи девушке. «Там теплее, - сказал он, указывая внутрь

сеновала, - не замерзнете, Федосья Петровна».

- Ну, разве если ненадолго, - озабоченно сказала девушка, - а то мне в усадьбу надо, поздно

уже.

-Ну конечно, ненадолго, - уверил ее атаман, усмехнувшись про себя. «Нет, ночевать я с ней

тут не буду, - холодно подумал он, устраивая Федосью на сене, - хватятся еще. Целку

сломаю, и пусть идет себе восвояси, завтра сама прибежит, опосля такого ей деваться

некуда будет».

-Ну, так ежели пришелся, Федосья Петровна, - атаман сел вроде рядом с ней, а вроде - и

поодаль, глядя на играющий яркими цветами в проеме двери закат, - может, вы мне хоша

руку пожать вашу разрешите?

-Ну, если только пожать? – неуверенно сказала девушка, протягивая ему тонкие, смуглые

пальцы. Кольцо стал нежно их перебирать, и вдруг – Федосья даже ахнуть не успела, -

прижался к ним губами.

-Иван Иванович, - она потянула руку к себе, - невместно ж это!

-Теперь и умирать не страшно, - еле слышно сказал атаман, и руку – отпустил. «А если б я

вас поцеловал, Федосья Петровна, - клянусь, - более ничего в жизни мне и не надо было

бы».

«Я ж уеду – вдруг, пронзительно, подумала Федосья. «А он на смерть идет, там, в Сибири у

себя. Ну что ж от единого поцелуя будет – ничего. Как же это можно – такой жестокой быть,

вона, чуть не плачет он».

-Ну, разве если разок только, - пробормотала Федосья, закрывая вспыхнувшее лицо

рукавом.

«Молодец, - похвалил себя Кольцо. «Теперича не торопись, девка сторожкая, целку

бережет, матерью вышколена. Оно и хорошо, - будет жена верная и покорная, как оной и

положено».

Он медленно, нежно поцеловал вишневые, пухлые губы боярышни. Та задрожала вся. «В

первый раз-то целуется, - усмехнулся про себя атаман, - не умеет ничего еще. Оно и славно,

я таких девок люблю, обучу, как мне надобно».

-Понравилось? - тихо, ласково спросил он, оторвавшись от ее губ.

Девушка только кивнула и опустила голову, спрятав глаза. Воротник сорочки приоткрывал

смуглую, высокую шею, и, Кольцо, взяв ее за руку, - боярышня оной не отняла, - прижался

губами к ее гладкой коже.

-Иван Иванович! - та, было, попыталась отодвинуться, но атаман положил ее ладошку куда

надобно, и с удовлетворением увидел, как взлетели вверх красиво изогнутые, темные брови.

-Это что? – наивно спросила Федосья.

«Господи ты, Боже мой, - чуть не застонал Кольцо, а вслух сказал: «Оное бывает, коли

рядом с такой, как вы Федосья Петровна, сидеть, коли целоваться так, как целовались мы.

Вы, может, посмотреть, хотите?».

Та зарделась вся, до кончиков нежных, маленьких ушей, и тихо прошептала: «Разве только

одним глазком».

Ее зеленые глаза распахнулись от изумления и Федосья, сглотнув, сказала: «Маменька

меня учила, что так бывает, но я, я…- она не закончила и опять покраснела – еще гуще.

-А ведь вы мне можете сладко сделать, Федосья Петровна, - грустно сказала атаман, - но

ведь не захотите, наверное. Я же вас и пальцем не трону, вот те крест.

-Я не умею, - опустив взгляд, сказала девушка. «Не понравится вам».

«А ну терпи, - приказал себе Кольцо, - недолго осталось». «Понравится! – горячо уверил он

девушку. «Да я о сем и мечтать не мог, Федосья Петровна!».

Он положил ее ладошку куда надо, и сцепил, зубы, - делать она, действительно, ничего не

умела.

-Вам хорошо? – озабоченно спросила Федосья Петровна.

-Очень, - уверил ее Кольцо и молящее сказал: «Ежели б я мог хоша раз на вас

посмотреть…».

Он сбросил рубашку и продолжил: «Вы ж на меня смотрите…».

Девушка вздохнула и приспустила сорочку, немного ее расстегнув. Кольцо увидел начало