Andrew - o 0a115616b968c99b

-Да, - Энни приподнялась и села удобнее,- но как это сделать, бабушка?

-На то, - ответила Марфа загадочно, - есть свои пути. Ну, - она поднялась, - отдыхайте,

дорогие мои. Мэри, - женщина кивнула дочери, - пойдем.

-Все так же, - подумала Мэри, заходя в кабинет, - жасмином пахнет, и все бумаги убраны, ну

да, впрочем, она ничего никогда на столе не оставляет.

-Адмирал спит еще, - Марфа понизила голос и кивнула на дверь, что вела в опочивальню, -

они вчера с Джоном и Питером сидели долго, новые колонии обсуждали, не хочу его будить.

Она порылась в изящном, орехового дерева книжном шкафу и протянула дочери

переплетенный в черную кожу томик.

-Некоторые наблюдения за природой северных широт, с приложением эскизов наиболее

распространенных животных и птиц, - прочитала Мэри и подняла глаза: «Матушка!»

-Поздравляю, дорогой мистер М.Г., - мать поцеловала Мэри в щеку и вдруг сказала: «Ну,

продолжение тебе уже в Париже придется выпускать».

-Мама! – Мэри прижала книгу к груди. «Откуда вы...»

-Да все видно, - Марфа открыла искусно встроенный в стену гардероб и велела: «Помоги

мне переодеться».

-А маленький Питер с Констанцей и Николасом будет жить? – спросила Марфа, когда дочь

зашнуровывала ей корсет.

-Угу, - кивнула Мэри и, зевнув, добавила: «Констанца сказала, - как проснется, пойдет домой

– у нее там, наверняка, гора писем. Я за детьми присмотрю, я же Марту кормлю еще».

-У нее не только гора писем, у нее две брошюры вышло – Марфа надела уличные, мягкой

кожи туфли, и, приняв из рук дочери парчовую накидку, обняв ее, шепнула: «Я за тебя очень,

очень счастлива, доченька».

Мэри постояла, вдыхая знакомый запах, чувствуя щекой, крепкое плечо матери и

улыбнулась: «Пойду, лягу и буду читать о белых медведях».

-Сколько убила-то? – спросила Марфа, запирая двери кабинета.

Дочь посчитала на пальцах и рассмеялась: «Как раз десяток, матушка». Марфа проводила

глазами белокурую голову, и, шепнув: «Сияет-то как, - постучала в дверь соседней

опочивальни.

-Еще даже семи нет! – раздался возмущенный, сонный голос Джованни.

-Я тебя жду внизу, - тихо сказала Марфа, приблизив губы к замочной скважине. «И шпагу не

забудь».

Она пила кофе, стоя, когда Джованни, зайдя на кухню, приняв от мистрис Мак-Дугал

серебряную чашку, ворчливо сказал: «Обычно в Лондоне я ношу шпагу только в одном

месте».

-Вот туда, - Марфа натянула отделанные кружевами перчатки, - мы и едем, дорогой мистер

ди Амальфи.

В саду дома Смоллов еще цвели розы. Марта, укачивая дочь, сидя на ступеньках крыльца,

вдруг, грустно сказала: «Папа, так жалко, что вы уедете».

-Ну, не скоро еще, - Волк ласково коснулся укрытой меховым одеяльцем девочки. «Не

раньше, как вы у нас в Париже погостите, милая. Вот весной и ждем вас, Тесса уже к тому

времени подрастет, легче будет, - он посмотрел на чайку, что сидела на заборе и

улыбнулся: «Не улетает?»

-И не улетит, - отозвалась Марта, прижавшись щекой к его руке. «Да, приедем, папа, я ведь

следующей осенью уже в школу вернусь, скучаю я без девочек».

-Ты у меня молодец, - серьезно сказал Волк. Маленькая Тесса открыла темные, неожиданно

ясные глаза, и Волк проследил за ее взглядом – девочка смотрела на поникший, сухой

цветок, что рос у крыльца.

Лепестки стали медленно подниматься вверх, и Марта, чуть улыбнувшись, вздохнула: «Как

ей с этим жить, папа?»

-Так же, как и тебе, - Волк потянулся и поцеловал смуглый, высокий лоб. «Так, чтобы вокруг

все цвело, дочка».

Марта посмотрела на птиц, что, перекликаясь, плыли в осеннем небе. «Да. Ну, я помогу ей,

папа. Вы,- она помолчала, - поговорите со Стивеном, как Николас их с верфей приведет. Я

за вас очень, очень рада, - она легонько улыбнулась, - я ведь знаю, папа, что такое

одиночество.

-Ну, - Волк рассмеялся и взял ее руку, - ты тогда совсем девочкой была, милая. И я знаю, -

он чуть пожал длинные, ловкие пальцы, - что ты ради нас готова была собой пожертвовать.

Слава Богу, - он перекрестился, - что все по-другому сложилось. Я тебя очень люблю, дочка,

- внезапно добавил он.

-Я тоже, папа, - женщина прижалась укрытой бархатным чепцом головой к его плечу и они,

так и, держась за руки, улыбаясь, смотрели, как дитя, чуть позевывая, дрожа ресницами –

засыпает.

Они медленно шли по берегу Темзы. Стивен посмотрел на отца и вдруг спросил: «Папа, а

ты маму всегда любил?»

-А как же, - Волк усмехнулся, - с первого взгляда, ну, да я рассказывал тебе, как мы с ней на