Andrew - o 0a115616b968c99b

вам обоим могилу рыть будет, тут же, у дороги».

Кто-то из людей Болотникова, было, сказал, кивнув на Дуню: «Иван Исаевич, так, потешимся,

может...»

-Нет, -коротко ответил Болотников, и приставив к виску Джона свой пистолет, велел: «Давай,

начинай, пан Ян,- он издевательски усмехнулся.

Подул сильный, резкий, холодный ветер и Джон вдруг подумал: «Папа же мне говорил, да.

Бывает и так – в безымянной яме на обочине. Ну, может, они миссис Лизу потом отпустят,-

он на мгновение прервался, и, посмотрев на Дуню, которую подтащили к костру,

почувствовал невыносимую боль в сердце,- расскажет она. Пусть только с ребенком ничего

не делают, Господи, прошу тебя».

Он отбросил заступ и, выпрямившись, чувствуя холод клинка у себя между лопатками,

громко сказал по-польски: «Не трогайте девушку, она ничего не знает».

-Мы и не тронем,- усмехнулся Болотников. «Ведите его сюда».

Джон посмотрел на светлую, испачканную грязью косу и, сжав зубы, еще раз повторил:

«Отпустите ее».

Неприметный человечек, обернув руку тряпкой, выхватил из огня раскаленный железный

прут.

Болотников приложил тряпку к раненому уху, и, улыбнувшись, наклонившись к Джону,

сказал: «Выжжешь ей глаза – отпустим. И тебя, и ее».

Джон краем глаза увидел валяющуюся на земле саблю, и едва заметно потянулся к ней.

«Вот же сука,- Болотников хлестнул его по лицу. «Ладно, держите ее, крепко, - он кивнул на

Дуню и принял от подручного железный прут.

Лиза услышала страшный, раздирающий все вокруг крик. Марья недовольно что-то

забормотала и женщина, потянувшись, взяв дочь на руки, стала ее укачивать, глядя пустыми

глазами на пламя костра у дороги.

Она еще жила. Она кричала, хватаясь руками за окровавленные, выжженные глазницы,

ползла куда-то, и Болотников, поморщившись, приставив ей к затылку пистолет – выстрелил.

Джон даже не стер кровь, и что-то белое, тягучее, что брызнуло ему на лицо. «Голубые,-

подумал он,- какие они были голубые».

-Ну, неси свою блядь к могиле,- рассмеялся Болотников,- вместе лежать будете.

Джон наклонился, и, подхватив девушку на руки, посмотрев в изуродованное лицо,-

поцеловал ее в губы. «Дождь,- подумал он. «Да, туча же шла, с запада. Сейчас костер

потухнет. Они выстрелят мне в голову, и мы упадем туда. Хорошо, что так, я ведь обещал

Эве – мы всегда будем вместе».

Лиза посмотрела на его прямую спину – он стоял на коленях, у края ямы, бережно держа на

руках тело. Белокурые косы свесились в придорожную грязь, и она увидела, как Джон нежно

укладывает их на груди девушки.

Болотников упер ему в спину дуло пищали. Лиза услышала выстрел, и, так и не закрывая

глаз, похолодевшими губами пробормотала: «Зачем?».

-Зарывать, Иван Исаевич? – озабоченно спросил подручный, глядя на тело мужчины, что

лежало спиной кверху. Из-под него виднелись разметавшиеся, светлые волосы.

Болотников подставил лицо хлещущему, холодному дождю, и, потерев его руками,

озабоченно спросил: «Гляньте, кровь у меня идет еще?».

-Остановилась, Иван Исаевич,- подсказали ему услужливо.

-Хорошо,- улыбнулся он, сняв кафтан, встряхнув его, пригладил волосы. «А с этими, да,

зарывайте. И впрягайте лошадей, я в возке поеду».

Марья зевнула, и, подняв ресницы, увидела совсем рядом с собой изумрудный блеск

рысьего глаза. Девочка покосилась на мать – та сидела, бледная, с ледяными,

остановившимися глазами.

Девочка незаметно сунула кинжал себе под рубашку и подумала: «Потом еще поиграю, уж

больно он красивый».

-Почему не едем? –капризно сказала она, приподнимаясь.

-Сейчас поедем! -весело сказал высокий, чернобородый мужчина, открывая дверь возка.

«Батюшка! -обрадовалась Марья, увидев бороду, и протянула к нему руки.

-Ах ты моя хорошая,- Болотников пристроил девочку у себя на коленях, и, вдохнув сладкий,

детский запах, тихо сказал: «Пани Эльжбета...»

Она повернула голову, и Болотников увидел холодную, непроницаемую синеву.

-Вы кто? – спросила женщина, глядя мимо него, куда-то вдаль.

-Это батюшка! - весело закричала Марья. «Он приехал!».

Болотников поцеловал каштановый затылок и твердо ответил: «Я ваш муж, пани Эльжбета».

Она все смотрела поверх его головы и Марья, потянувшись, потормошив мать, озабоченно

проговорила: «Мама! Что с тобой!»

Женщина вздрогнула, и, отдернув руку, как от огня, тихо спросила: «А я кто?».

-Вы пани Эльжбета, моя жена,- терпеливо ответил Болотников,- а это наша дочка, Мария.