Комета Еленина - КОМЕТА

- Представил, ну и хули. И что с того? Бездельник ты.

- Что с того?!! Что с того?!! Как что?!! Вид функции, выражающей зависимость молекулярных сил от расстояния, и свойства этой функции ничем не ограничились! И мы получаем формулу для давления! И что Вы об этом думаете?

- Я думаю, что ты ушастый долбоёб. И болван!

- Вы думаете, что она аналогична формуле Лапласа? Ха-ха-ха! Как же Вы заблуждаетесь! Они и правда похожи, как две капли воды, с той, однако, разницей, что k и H в ней не только пропорциональны квадрату плотности жидкости, но и являются функциями радиуса сферы молекулярного действия! Вот так вот!..

- Блять... Гляжу я на тебя и не возникает ни малейшего сомнения в том, кто ты этнически. Зае..ал уже, своими капельками. Нет сил...

- Да Вы только представьте! - Для каждой жидкости кубы молекулярных давлений при двух различных температурах относятся, как квадраты соответствующих поверхностных натяжений, умноженных на квадраты плотности жидкости, при тех же температурах! Ну, красота же!

- Ладно, попизди ещё трошки. Так смешно у тебя бородка трясётся...

- Вы не воспринимаете академическую науку всерьёз, Егор Тимофеевич!..

- Ну ты чё? Обиделся? Ну, ладно, ладно... Сколько тебе надо?

- Сотни две, Егор Тимофеевич, не больше. Закупить реактивов и всё такое...

- Слушай, рожица, я дам тебе денег и можешь про них забыть. Но, не даром.

- Я верну на недельке, Егор Тимофеевич. Мне б вот только монографию дописать... А там я её опубликую, получу гонорар и...

- Давай так, жидок... Ты становись вот сюда, на табуреточку, а я пока позову Авдотью Пантелевну, пусть повеселится со мной. И ты нам расскажешь дальше...

***

...Метод Квинке, даёт тем большую погрешность, чем больше размеры капель...

- А-а-ах-ха-ха... Метод Квинке... А-а-а... Вы слышали, Авдотья Пантелевна? Ой, уморишь... Долго ещё, а, морда?

... Для средних капель, с которыми еще можно было экспериментировать, эта погрешность была значительна. Помимо этого, поверхности таких капель уже отличались от поверхности вращения, что являлось необходимым в методике Квинке.

- Ой, ой, не могу... Уссусь в трусы сейчас от смеху, закругляйся подлец!..

- Ну, вот в результате проделанной работы и получаем формулу для определения постоянной капиллярности и угла соприкосновения, годную для капель произвольной величины. Вместе с тем находим удобный и простой способ получения параметров капли, которые необходимы для вычисления постоянной капиллярности и угла соприкосновения. Это способ фотографирования капли и измерения ее размеров на негативе с помощью координатной сетки...

- Какой ещё, нахер, сетки?

- Нанесенной на стекло!

- Всё, убил, разбойник! Ох-ох-ох. Живот болит... Хватит! Забирай свои грошики, работник! И иди уже Богом! Трудись...

Ebanopticum. Компиляция вторая

***

...Хм... Есть ли у меня мечта?.. Пожалуй, что теперь уже и нет.

Но, в том, что была, да ещё какая - не сомневайся!

Я ей болел, я ей грезил. Я спать не мог… Каждую ночь мне снилось, одно и то же... Одно и то же...

Представь себе...

Однажды она сбылась...

****

Осень. Вечер. Баден- Баден… Фестшпильхауз...

Сцена. На сцене, залитое огнями бесчисленных софитов, фортепиано. А за ним – я!

Зал замер в ожидании чуда. Только консоли с телекамерами парят над головами.

В первом ряду мои родные. Мамочка, и шесть старших братьев.

Я физически ощущаю их волнение. Оно передаётся мне, увеличивая, и без того, колоссальное напряжение.

Мама гордится своим мальчиком... Своим младшеньким... Своим Борушкой. Я - её отрада, я - результат её колоссальных усилий, я – её дитя и детище. Я – её всё.

Братики... Братики мои родные... Зачем вы здесь?.. Кто вы мне?.. Кто я для вас?..

Я исполняю третий из «Больших этюдов по каприсам Паганини» Ференца Листа.

Это, такая любимая моей мамочкой, «Кампанелла».

Мои руки живут отдельной от меня жизнью. И пальцы, с механической точностью, парят над клавишами, извлекая из инструмента, завораживающие слушателей звуки.

Мама блаженно улыбается, сцепив кисти рук, глаза её влажные от, вот-вот готовых скатиться по пунцовым щекам, слёз.

Не зря! Не зря меня лишили детства, разменяв его на занятия в музыкальной школе, не зря всех дворовых друзей, разом, заменили на таких же, как и я задроченых музициев, и не мечтающих об играх со сверстниками, тратящих всю свою неуёмную детскую энергию на ёбучие гаммы.

Да, мамуля... Ты помнишь мои слёзы немощного детского отчаяния? Помнишь, как я, много позже, бессильный перед твоим авторитетом, умолял не водить меня (амбала) по утрам в консерваторию? Помнишь, как смеялись надо мной сверстники? Где мои друзья, подруги? Откуда им взяться на пути к успеху, по которому виртуозного меня, ведёт за руку такая правильная – ты. Ты помнишь. Ты знаешь...