Unknown - 62ca408c-30aa-4940-bde4-7b279003bc38 out

Я примкнула к небольшой группке, которая состояла из тех, кто часто прогуливал школу, чтобы попить пиво и покурить травку (по крайней мере, в них не было никакой омерзительной фальши), хотя сама редко пропускала уроки, поэтому чаще всего сидела одна, что впрочем, не мешало мне отражать нападки “лидеров” и всякий раз доказывать, что я не лёгкая добыча. Вскоре им надоело сражаться со мной, и они предложили мир. Но прошло несколько дней, и они потребовали скрепить наш договор – для этого я должна была стать блондинкой. Должно быть, они долго изобретали эту примитивную шутку. В общем, в тот же день я купила ярко-зелёную краску. Это был открытый вызов – моя личность стала слишком заметной, чтобы они могли простить это. Но постепенно у меня стали появляться друзья из параллельных классов, а через год наш класс расформировали, и всё их влияние исчезло само собой. Они больше не существовали для меня, и всё-таки иногда, заглядывая в себя, я видела их черты, и от этого становилось невыносимо гадко.

– Простите, кого вы имеете в виду? Кто дал ей это имя?

Карлик смущенно опустил глаза. У его ног лежали ярко-красные и белые анемоны. Это сочетание было мне знакомо – такой букет отец покупал для своей любовницы. Я случайно увидела это, когда ехала в институт. Тогда я подумала, что он покупает их маме, но, когда я вечером спросила у неё про цветы, она заплакала и всё мне рассказала. Я не понимаю, почему она терпела его измены, почему умоляла меня не вмешиваться, делать вид, что мне ничего неизвестно. Возможно, и в её прошлом были свои тёмные пятна. Мне хотелось ненавидеть их обоих, но я не могла, и вместо этого возненавидела свой большой город, который, как я думала, убил их любовь. Не желала верить, что её никогда и не было между ними.

– Думаю, нам тоже пора уходить, – сказал Ветер и, взяв меня под локоть, повёл к выходу, прежде чем я успела опомниться.

– Подожди! Я желаю, наконец, всё понять. Эта женщина хотела, чтобы ты открыл мне правду.

Ветер иронически изогнул бровь.

– Неужели?

– Мне так показалось...

– Так и есть – тебе показалось, – ответил он, с удовольствием глядя на то, как потухает мой взгляд.

Мы вышли в коридор, в котором было совершенно пустынно. Теперь все двери были закрыты, и за ними царило шумное оживление – звучала плавная музыка, слышались возбуждённые голоса, звон посуды, шарканье подошв и шорох платьев. Я попыталась открыть одну из них, но дверь не поддалась.

– Бесполезно. Туда пускают только парами.

Я кинулась вперёд и принялась яростно трясти другие двери, стучать в них, калеча руки, при этом не чувствуя никакой физической боли. Кто-то из тех странных людей должен был помочь мне, и это упорное убеждение не желало отступать.

– Ненавижу тебя! – крикнула я, когда Ветер приблизился.

– Идём, – негромко сказал он, и я сразу подчинилась, словно меня накачали каким-то наркотическим средством, превратив в послушную марионетку. От этого воздействия было невозможно освободиться, несмотря на то, что я продолжала всё чётко осознавать. Оказавшись на улице, я ещё некоторое время находилась в таком состоянии, пока какая-то девушка не подбежала ко мне и не поцеловала в щёку. Я не сразу узнала Радугу.

– А что ты здесь делаешь? Решила сменить свою скучную работу? – хихикнула она и посмотрела на моего спутника. – Неужели ты, наконец, завела себе дружка?

Прежде, чем я успела что-либо ответить, Радуга прильнула к нему и промурлыкала сладким голосом:

– Котик, для тебя – совсем недорого.

Рядом с нами остановилась машина с затемнёнными стёклами, но никто из неё не вышел. Ветер молча отстранил от себя Радугу, и направился к автомобилю.

– Хочешь оставить меня тут?

Я сошла с тротуара на дорогу, и угодила в разноцветную масляную лужу, насквозь промочив ботинок.

– Я скоро приду за тобой, – ответил он, скрываясь в машине.

Его слова обрадовали меня, хотя для этого не было никакого повода – теперь я окончательно убедилась в том, что от Ветра не следует ждать помощи. И всё-таки я хотела, чтобы как можно быстрее наступило это “скоро”. Похожие чувства влекли меня на железнодорожные станции, где я бесцельно бродила по платформам, наблюдала за людьми, провожала поезда в разные города и страны, глотая железный ветер и мечтая о кочевой жизни, вместе с тем заглушая в себе спонтанные порывы, побуждающие купить билет и отправиться куда-нибудь далеко-далеко, где “много чудесного видит земля”: было ясно, что это желание – лишь романтический самообман. Рельсы не вывезли бы меня на правильный путь и не спасли от разъедающей тоски, которую не просто заглушить шумом колёс, но я всё равно стремилась к поездам по малейшему зову души. Чего же я ждала там?