Unknown - 62ca408c-30aa-4940-bde4-7b279003bc38 out

Кто-то потрепал меня за плечо, и я услышала знакомый голос:

– Иллюзия, что здесь случилось? У вас в кафе труп. Почему ты лежишь здесь?

Гром поднял меня и стал озабоченно оглядывать.

– Ты в порядке?

– Да кого это волнует, – резко ответила я. – Парень сначала напал на меня, а потом застрелился. Мне надо в общежитие. Отвезёшь?

– Посиди пока в машине с Камнем.

Недовольство часто появлялось на лице Грома, поэтому я не придала значение его интонации, как и его фальшивой заботе. Скорее всего, я злилась на то, что он казался мне настоящим во многих поступках, но я давно убедилась в том, что это не так.

Его напарник Камень был таким же роботом, как и охранник в клубе, хотя словарный запас у него был шире на несколько фраз. Поздоровавшись со мной, он с двухминутными паузами стал повторять, что сегодня у него выдался тяжёлый день, и что преступность в городе стремительно растёт. На мой же вопрос о том, есть ли у него дети, он ответил короткой фразой: “детская преступность тоже”.

В этом городе, несмотря на забытые игрушки, разбросанные по детским площадкам, и коляски, стоящие у некоторых квартир, не было маленьких детей. Я сразу заметила это после того, как прошёл первый шок, и путь к отчаянью преградил маленький детектив, который со дна души уверенно шептал мне, что не всё потеряно, что все замки непременно будут открыты. В самой игре был только один ребёнок – девочка, которая иногда возникала в разных кварталах. В руках она всегда крепко сжимала голубой мяч, напевая какую-то мелодию. Иногда она говорила непонятные вещи, но пока мне не удалось встретить её здесь, но в этом и не было нужды. Мне был необходим Ветер, а теперь я нашла его, но окончательно запуталась. Он ясно дал мне понять, что моё заключение в безымянном городе будет длиться вечно, и никто не откроет мне сокрытых тайн. Они навеки будут похоронены под дождём вместе с разбитыми ожиданиями и моей бесполезной жизнью. Как же мне следует поступить? Почему я не сумела нажать на курок? На самом деле, я испугалась не умирающего парня. Причина была в другом. Отчего этот вечный страх, который управляет людьми? Непостижимый страх, который убивает, а иногда заставляет людей жить против их воли.

В участке, куда меня привезли, мне задали несколько глупых вопросов, даже не спросив о Ветре, хотя я о нём упоминала. Я рассказала им о случае в клубе, но они не обратили внимания на мои слова.

– Так вы не собираетесь искать его?!

В свой вопрос я вложила как можно больше возмущенной экспрессии, хотя заранее предвидела их ответ.

– У нас полно других дел, чтобы искать его для допросов. К тому же, нет сомнений в том, что он не убивал их. По вашим словам, этот парень даже препятствовал вашей смерти.

Я с мольбой посмотрела на Грома, но он покачал головой и попросил Камня отвезти меня домой. Невыполнимая просьба. Всё это время я старалась не думать о тех страданиях, которые принесла близким своим поступком. Родители по-своему любили меня, и, должно быть, ещё приходят на мою могилу, приносят всякие мелочи и цветы, порой задумываясь о том, нравились ли мне белоснежные акации, и как я любила спать: с открытой дверью или закрытой. Но я не могла сделать иной выбор, и даже теперь, как бы ни странно это казалось, не стала бы ничего менять. Да, я жалею о прошлом, мне не ясно будущее, но есть настоящее, с которым я не могу смириться, но хочу понять его, собрав прах надежды в хрупкую вазу.

Когда мы проезжали мимо маленького кукольного магазина, я попросила Камня остановиться. Я часто проходила мимо его витрины, когда шла на работу, но магазин постоянно был закрыт. Сейчас там горел тусклый свет, и мне захотелось зайти.

– Не ждите меня. Я сама потом дойду, здесь недалеко, – сказала я, выйдя из машины в надежде, что он послушает меня.

Но Камень молча остался ждать.

Я с трудом открыла тяжёлую дверь, которая протяжно заскрипела, и остановилась на пороге, оглядывая высокие полки с нарядными красавицами в изящных платьях, чьи гладкие лица тихо улыбались, удивлялись, глядели куда-то в потолок в отстранённой задумчивости. Я прошла вдоль рядов, внимательно рассматривая кукол, осторожно трогая их платья и костюмы, заглядывая в нарисованные, густо подведённые краской глаза, в глубоко посаженные стекляшки, прикрытые длинными мягкими ресницами. На дальней полке, где находились перчаточные куклы с марионетками для религиозных кукольных театров, меня заинтересовала одна из кукол, изображавшая маленького пастушка, который раскрыв большие зелёные глаза, испуганно указывал рукой на что-то позади меня. Я невольно обернулась и сразу отскочила назад, задев полку.