Unknown - ТЕХНИКА БЫСТРОГО ЧТЕНИЯ

После выяснения природы заболевания девочка была успешно излечена, а анализ заболевания дал интересный материал для разработки проблемы “грамматика и смысл”. Как установил Н. И. Жинкин в ходе этого исследования, на стадии обработки поступающей информации в человеческом мозге есть специальный функциональный алгоритмический фильтр, который не пропускает для дальнейшей обработки бессмысленные словосочетания. Пока никто еще не измерил эффективности использования этого тонкого механизма в человеческом мышлении. Однако есть основания полагать, что потенциальные возможности этого фильтра большинство людей использует очень слабо. При чтении человек должен мгновенно оценить смысловую сторону сообщения и наметить пути дальнейшей его обработки. Причем характерно, что формальная грамматика текста данного языка не имеет существенного значения для восприятия смысла. Так, если составить бессмысленную фразу, хотя грамматически и правильную, то она не будет обрабатываться. Например: “Зеленые идеи яростно спят”. И наоборот, словосочетание, даже построенное с нарушением грамматических норм, но легко поддающееся осмыслению, мозгом воспринимается и обрабатывается успешно. Например: “Моя твоя не понимай”.

Это обстоятельство было отмечено и выдающимся советским психологом Л. С. Выготским, который говорил, что необходимо уметь различать законы развития смысловой стороны речи и ее внешнего физического оформления, выражающегося в правилах построения предложений, правил грамматики и т. п. То, что с точки зрения грамматики языка является ошибкой, “может иметь психологическую ценность на уровне мышления”. В доказательство этого он приводил пушкинские строки:

Как уст румяных без улыбки,

Без грамматической ошибки

Я русской речи не люблю.

Суп из чулок, чулки из супа

Знаменитое чеховское предложение: “Подъезжая к сией станции... у меня слетела шляпа”, — также дает пример такого психологически понятного, но грамматически неправильного предложения.

Из сказанного следует, что для развитого взрослого человека естественно использовать более информативный язык, хотя иногда и в ущерб строгим грамматическим правилам. Однако это последнее утверждение вовсе не отрицает необходимости самого глубокого изучения грамматики. Исследования, проведенные в последние годы, показали, что линейность внешней речи, фиксируемой в текстах, не доказывает линейного восприятия текста по принципу “слева направо” и элемент за элементом. Как убедительно доказали Д. Миллер, Ю. Галантер и К. Прибрам, “для того, чтобы ребенок обучился всем правилам этой грамматической последовательности ... он должен был бы выслушать приблизительно 3020 предложений в секунду, для того чтобы воспринять всю информацию, необходимую для формирования грамотного предложения”[15]

Рассмотренная закономерность работы мозга объясняет и тот факт, что человек в любом, даже, казалось бы, в самом бессмысленном, выражении: пытается отыскать смысл. Здесь можно напомнить читателям об известном психологическом эксперименте академика Л. Щербы. На одной из лекций по языкознанию он предложил студентам изложить содержание следующей фразы: “Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка”.

Несмотря на кажущуюся бессмысленность этого предложения, большинство студентов нашли, что в этой фразе говорится о том, что какое-то существо женского пола “наподдало” другому существу мужского пола и продолжает те же действия по отношению к его детенышу. Мы также повторили этот опыт. В одном из наших экспериментов предложили испытуемым следующую фразу: “Швыдкая чурла незденко сигла по донку и одвырла чурта с чурятами”.

И в этом случае большинство испытуемых правильно осмыслили структуру этого текста.

Еще более интересный факт приводит проф. А. А. Реформатский в одной из последних своих работ, которая называется — “Компрессивно-аллегровая речь”: “Мы заметили, что часто, выйдя из нашего домика, Ф. И. Шаляпин... громким раскатистым басом что-то кричал на всю улицу. Слов мы понять не могли, и нам слышалось лишь:

— В-о-о!

После этого странною возгласа со всех концов съезжались таратайки...” Далее А. А. Реформатский пишет: “Как же извозчик в этом „В-о-о!” смог опознать слово „извозчик”? Ведь тут и слоговость не та, и нет ни головы, ни хвоста, да еще такого „характерного” для русского языка, как ,,-щик”... остался только один ударный двухфонемный слог, и это не корень, не основа. А все-таки извозчик приехал. Он услышал и понял. “ ... ” В этом, собственно, и содержится секрет компрессивно-аллегровой речи. А понял извозчик потому, что этого возгласа, где остальное „компрессировано”, достаточно для речевого общения благодаря известности ситуации речи.